Порою нестерпимо хочется

Джо был в превосходном расположении духа. Вчера вечером он пропустил нашу стычку и уснул, не ведая о возобновлении холодной войны между мной и Хэнком, провел ночь в светлых снах о всеобщем братстве, в то время как его родственники внизу опровергали его утопию: разноцветный мир гирлянд и майских шестов, синих птиц и бархатцев, в котором Человек Добр к Своему Брату Просто Потому, Что Так Интереснее. Бедный дурачок Джо с кукольным умишком... Говорят, когда Джо был маленьким, как-то под Рождество его кузены опустошили его чулок с подарками и запихали в него лошадиный навоз. Джо взглянул и, блестя глазами, кинулся запирать дверь. "Постой, Джо, куда ты? Что тебе принес старина Санта-Клаус? " Согласно преданию, Джо замешкался в поисках веревки. "Он принес мне новенького пони, но тот убежал. Но если поспешить, я его еще поймаю".

И с тех самых пор, казалось, Джо воспринимает большую половину трудностей как собственную удачу, а дерьмо, валящееся ему на голову, как знак шотландских пони, ожидающих его за ближайшим углом, чистокровных жеребцов чуть дальше на дороге. И если кто-нибудь указывал ему, что нет там никаких жеребцов, что их просто не существует, а это всего лишь шутка -обыкновенное дерьмо, он лишь благодарил подателя сего удобрения и принимался вскапывать огород. Сообщи я ему, что хочу поехать с ним в церковь лишь с той целью, чтобы встретиться с Вив, и он возликует, что я укрепляю отношения с Хэнком, завязывая дружбу с его женой.

Ли видит, как Хэнк бросает на него взгляд из-за газеты -- в глазах тревога, губы кривятся в поисках осторожной и доброй фразы, которая смогла бы снова все вернуть на свои места. Он не может найти ее. Губы сокрушенно смыкаются, и, прежде чем он снова исчезает за газетой, Ли замечает на лице брата выражение беспомощности, которое одновременно заставляет его ликовать и поселяет какую-то тревогу...

Но мне слишком нравился этот гном, чтобы я рискнул откровенничать с ним. Так что я говорю ему:

-- Меня вполне устраивает вернуться затемно, Джо. Кроме того, -кажется, я слышал -- Вив, ты не собиралась сегодня за моллюсками?

Сидя на хромированной табуретке, ноги на перекладине, Вив штопает носки, натянув их на электролампочку. Она затягивает узел и подносит нитку к сияющему ряду своих острых зубок -- струм!

-- Не моллюсками, Ли, -- осторожно заглядывая в коробку и выбирая следующий носок, -- за устрицами. Да. Я говорила, что, может быть, пойду, но еще не знаю... -- Она смотрит на Хэнка. Газета шуршит, напрягая барабанные перепонки своих новостей.

-- Можно я поеду с тобой? Если ты поедешь?

-- Куда за тобой заехать -- к Джо или куда? Если я поеду.

-- Отлично, годится.

Она надевает на лампочку следующий носок; и электрический глаз хитро подмигивает мне, высовываясь в шерстяную дырку.

-- Значит... -- У меня свидание. Я встаю из-за стола. -- Готов, как только скажешь, Джо.

-- О'кей. Дети! Пискля, веди малышей к лодке. Собирайте свои манатки! Прыг! Прыг!

Подмигивает. Глаз постепенно смежается, прикрываясь белыми шерстяными ресницами стежков. Хлоп!

-- Значит, увидимся, Ли? -- спрашивает она с деланным равнодушием, закусив шерстяную нитку.

-- Да, наверное, -- зеваю я, не оборачиваясь и выходя из кухни вслед за Джо. -- Днем, -- зеваю еще раз: я тоже умею быть равнодушным, если хотите знать.

Когда Хэнк, не осмелившись начать, возвращается к газете, на какую-то долю секунды Ли охватывает непреодолимое желание вскочить, броситься к нему и молить о прощении и помощи: "Хэнк, вытащи меня! Спаси меня! Не дай погибнуть, как грязному насекомому!" (Мальчик отворачивается от своей матери: "Хэнк, я ужасно устал... " Хэнк стучит костяшками пальцев по его голове. "Ну, не разнюнивайся, смелее, -- старина Хэнку с не даст тьме слопать тебя".) Но вместо этого он решает: ну и бес с ним! какое ему дело? -- и с негодованием сжимает зубы...

В гостиной Хэнк спрашивает, не собираюсь ли я после службы остаться в городе подурачиться с домовыми. И я отвечаю -- вполне возможно, да; он улыбается: "Немного Господа, немного чертей -- отличный коктейль, да, Малыш?" -- как будто наш несчастный спор давно забыт. "Ну... удачи".

И когда я уже выхожу из дома, мне приходит в голову, что если уж говорить о равнодушии, то нам всем троим оно отлично удается...

Выйдя на улицу, Ли обнаруживает, что на дневном небе стоит полная луна, словно прождавшая его всю ночь и теперь не намеренная пропустить разбитие событий ( "Если ты собираешься жить в этом мире, -- говорит Хэнк мальчику, когда они выходят из дома, -- ты должен научиться не бояться его темной стороны".), -- дневная луна пялится на него еще более свирепо, чем тарелка с глазуньей, -- и все его негодование начинает быстро испаряться...

Пока мы ехали в город, Джо был настолько вдохновлен перспективой моего новообращения, что взялся рассказывать мне историю о том, как сам он был спасен...