Порох и соль

Пушки. Тотемондцы выкосили часть команды картечью, перерубили фок книппелями, ядрами, соединенными в пару цепью, заставили тех встать и пошли на абордаж. Да и… Как-бы Хорне не считал черных просто злобной и трусливой стаей дворняг, рубаки из них были явно лучше, чем парни Речного графства.

– Вон, видишь?

Хорне показал на три тела, лежавшие поодаль от пленников.

– Ну?

– Просто так рубить бы не стали, а они их покрошили в капусту. Значит, черным тоже пощипали перышки, отправили к акулам несколько человек.

– А что они собрались делать с остальными? – Роди не понимал. И Хорне даже стало немного завидно этому здоровяку, лихо рубившемуся двумя руками, но не принимавшему подлости. Не иначе, как часть кланов Оловянных островов жила по старой честной памяти с привычками.

Марк, ткнув Роди в бок, показал на костер. На рдеющие угли по краям и железо, калившееся до своего времени. На бледного бородача, привязанного к врытым колышкам и вяло ждавшего своей участи. На тонкое полотно нижнего белья, оставшегося поверх сытых ляжек. И на мрачного черного, коротко стриженного и державшего в руке шляпу, принадлежавшую явно не ему, богатую, с поблескивающей пряжкой и цветными густыми перьями.

– Пытать? – выдохнул Роди. – А я и не подумал. У нас, обычно, камнями приваливают, пока не треснет чего…

Хорне сплюнул, уже не завидуя.

Пытки и крики, начавшиеся внизу, его волновали мало. Все равно ничего не разберешь с высоты, куда больше занимали матросы, связанные и сидящие кучкой. Точнее – пятеро из них, как и все – раздетые по пояс и избитые сильнее. Даже на расстоянии Хорне легко различил синие широкие полосы, идущие по правому плечу каждого. Эти были северянами, своими.

– Марк.

Тот обернулся.

– Оставайся здесь, присматривай, примечай. Если сможешь заметить где выставят посты на ночь, будет хорошо.

– До ночи еще далеко, шкипер, – удивился Роди, – да и толку?

– Они станут искать спрятанные золото и прочие дорогие вещи, – терпеливо пояснил Хорне, – капитаном шел сам купец, он с собой возит запас на всякий случай и, наверняка, убрал уже выторгованное по пути золото. Потому его и пытают. Искать будут весь день, не меньше, пока не найдут – не успокоятся. Второго судна нет, они его утопили. А на флейкке еще не установлены орудия, но они внутри. Или на палубе.

– И?

Хорне усмехнулся:

– Это судьба, Роди. Морской король послал нам хотя бы что-то хорошее за наши беды.

Роди ухмыльнулся, совершенно неожиданно для Хорне:

– Ты храбрец, шкипер, удача любит тебя!

Хорне оскалился в ответ:

– Шкипер? Не мальчишка?!

– Шкипер! – Роди сжал своей лапищей его плечо. – Настоящий, вижу. А худой? Поправим, нарастим тебе мяса. Ночью нападем?

Хорне кивнул в ответ. Да, напасть стоило именно ночью, и так хитро, чтобы все прошло гладко. Глупо нападать, когда их всего нет-ничего? Тут прав Роди – если ужача любит, то все получится. Осталось только понять – как?

Назад они вернулись уже с Донером и Дамером, прихватив даже Сьера, влившего в себя половину бутыли бренди и пославшего всех к чертям за желание удержать его «внутри чертового корыта». Марк, казалось не поменявший даже ног, лежа на камнях, оглянулся озабоченным.

– Шкипер!

– Что?

– Тут такое дело…

«Дело» Хорне заметил сам и оно ему сильно не понравилось, блоддер задери чертовых черных с их выкрутасами. Додуматься до такого могли только форменные идиоты, хотя, как считала половина Стреендама, в магистратурах обитали именно они. Оставшаяся часть горожан совершенно не хотела считать тамошних людьми, предпочитая относиться как… как к Иным, из старого народа.

Черные, жившие на севере и на побережье, не просто не любили морских колдунов, не-е-е. Они их попросту ненавидели, а мар-витт старались не попадаться к ним в руки, порой предпочитая верную смерть плену у тотемондцев. Вот как сейчас, прямо перед глазами Хорне.

Мар-сёрс, старый, длинноволосый и длиннобородый, без одежды, стоял в стороне, с разведенными руками, примотанными к врытой в землю мачте. Хорне не ошибся, дед впрямь был самым настоящим морским колдуном, покрытым, от запястий и до колен, темной вязью татуировки. Широкие темные полосы, зелень и синь воды, чередовались с белыми гибкими языками льда, разрезаемые красными всплесками крови. Море, лед и кровь, протянувшиеся почти по всему сухому длинному телу говорили больше любых слов.

– Блоддер тебя задери! –Донер скрипнул зубами. – Хреновы черные, как они умудрились его сцапать?

Именно так, Донер прав. Спрашивать себя – за что парни в черном взяли сильного мага, Хорне и не подумал. Все знают, что такое происходит всегда. А вот как? Стоило подумать.

– У него пальцы сломаны и перетянуты между собой шнурками, – поделился Марк, – я сперва не понял, а потом на левой руке шнурок перематывали заново. Кляп во рту, скорее всего – сломанные ребра. А они его боятся.

Еще бы не боялись… Хорне еще не сталкивался с мар-витт, морскими ведьмами и мар-сёрс, мужчинами-колдунами. Говорили, что женщины сильнее, но даже такого старого деда черные спеленали как смогли.