Порох и соль

Хорне даже и не спорил. Флаг Бурке, команда – кто откуда, просоленные морские волки, отребье и подонки. Шкипер, вот ведь, уроженец Абиссы, морское перекати-поле, давно без роду с племенем. И Уилли-Весельчак, сейчас сидевший в трюме самого Хорне, спеленатый по рукам-ногам и обидчиво сопящий булькающе-сломанным носом. Ну, не стоило, блоддеров хвост, обманывать боцмана «Мариона». Зель, так-то, парень добрый, если не бой вокруг. Иногда доверчивый, прямо как Роди много лет назад, вот порой всякие проходимцы и пользуются.

– Хайни? – помощник косился, желтел лицом, дергающимся от лихорадки, незалеченной много лет назад. – Твои ребятки на виду всего порта брали его штурмом. Ты чего?

– Привет, Магни! – Лисс оказалась рядом и улыбнулась. Магни покраснел. Он всегда краснел, когда мар-ши оказывалась рядом и смотрелось это смешно. Половина лица в красных пятнах, половина желтая, обхохотаться можно.

– А мы тут ворованное сукно нашли, – Лисс провела языком по верхней губе. – Морская палата примет для расследования?

– Ворованное? – Магни, опустив руку на пенал с писчими принадлежностями, висящий на боку, вздохнул. Видать, блоддеров хвост, от облегчения. Потому как если товар, взятый Хорне, на самом деле у кого уведен, то Морская палата с радостью заберет себе и когт, и все остальное, включая команду проходимцев. Работа найдется, дамбы городу нужны.

– Разбирайтесь. – буркнул Хорне, поворачиваясь.

Так-так, согласилась трость и отправилась с ним, снова мерить палубу флейкка, поднимаясь и опускаясь, готовясь выходить в море и блестеть водой, стекающей по ее полированному дереву с металлом.

Лисс уболтает Магни на все, что угодно. Бедняга Магни не может быть с ней суровым и требовательным, как с любым другим старпомом или даже шкипером. Еще одна зарубка в пользу мар-ши, сперва принятой командой с огромным трудом.

«Марион», готовящийся выходить в море, как всегда несуетливо наполнялся людьми, поклажей, тюками, вьюками, бочками и бочонками, свертками парусины, канатами, досками, гвоздями и всем остальным, нужным там, по дороге соленой воды. Старый флейкк, пройд через руки родичей Лисс, помолодел чуть ли не на полвека, разросшись резными бортами, новыми мачтами, теперь полностью тремя и досками прошлых судов семьи Хорне.

Их, черных и белых от времени, воды и тысяч подошв, все же было немного. Но каждую Хорне ценил также, как весь новый такелаж или совсем свежий планширь. Память предков давала судну силу, недоступную многим другим мореходам. Северяне знали, как повернуть эту силу на благо самим себе.

Мар-витт, в своем обычном сером балахоне, скрывавшем юбку из кожаных полос и полностью обнаженное тело, мерзла. Куталась в богато вышитый плащ, с мехом у ворота, как-то подаренный ей командой. Непослушные черные волосы ведьма утянула единственной яркой вещью – красной атласной лентой.

– Я бросала кости. – сообщила мар-витт, глядя в серое холодное и пустое, окружающее судно. – Мы можем не выходить?

– Мы не можем, – Хорне поморщился. – Все так плохо?

Она уставилась на него своими темнющими глазами:

– Нет. Все непонятно, капитан. Я не знаю, что или кто ждет нас там, впереди. Длинное море заждалось долга «Мариона».

Мар-витт называла Узкое море привычным абиссцам названием – Длинным. Сам Хорне уже немного попривык величать его по-материковому, но вот в такие минуты вспомнил правильное северное название. И порой стыдился своих мыслей. Мир вокруг него стал таким большим, что позабудешь многое из настоящего и подаренное Севером.

– Не впервой идти в туман. – Хорне сплюнул за борт. – Прорвемся. Если опасаешься…

– Если бы я опасалась, шкипер, – ведьма уставилась пристальнее. – То меня бы ты уже не нашел. Меня легко примут другие, наплюют на предательство.

Предательство? Хорне чуть было не вздохнул. Да, из-за нее они влезли в ту драку, еще больше сделавшую его калекой, а Роди превратился в инвалида. Но они следовали чести северян и не нужно ей думать об этом снова. А ведьма думала, до сих пор думала, по ночам, в море, крича в своей каюте. Лисс давно переехала к Хорне и ее старая, через перегородку, прослушивалась хорошо.

Тощая смуглая женщина, совсем молодая, но уже не девчонка, ночами страдала. Плакала, скрипела зубами, просила кого-то о прощении и порой, снова и снова, выла волчицей. Хорне просил Свалка давать ей снадобье для сна, но та выгнала хирурга и покрыла всех вокруг, включая Хорне трехпалубной бранью. Они перестали лезть.

Мар-витт, талисман и сокровище шкипера Хорне и его команды, любили, боялись и уважали. И точно приняли бы на любое судно, стоило только той захотеть.

– Я иду с тобой, шкипер. – Она кивнула собственным мыслям. – Дай мне пару матросов, нужно кое-кого купить.

Если кое-кого, то… Хорне вздохнул.

Она никогда не творила ворожбу на крови, если справлялась своей. Когда черновласая и худая колдунья требовала чужих жизней, то впереди лежало что-то очень нехорошее. Но куда деваться, верно?