Пороховая Луна

Лэйн перестала играть с волосами и взялась пальцами за колени. Кисти рук у нее были белыми от нехватки солнечного света, но идеальной формы. «Будто у греческой статуи», – подумал Дэкерт. Интересно, считает ли Старкс, что их отношения закончились? Видимо, нет.

– Он ссылается на то, что сказал в тот самый день, когда я улетела. Он тогда предсказал, что в течение ближайших пяти лет у нас начнется реальная война с Китаем из-за Луны. Сказал, что правительство сделает все, чтобы защитить интересы США в космосе. А потом начал что-то нести на латыни. Он реально без ума от всех этих древностей, и он знал, что это меня раздражает. «Dulce bellum inexpertis», – сказал он. Я спросила его, что это значит.

– Рассказывай. Мое знание латыни ограничивается словами «И ты, Брут».

– Ага. Это цитата из Пиндара, перефразированная Эразмом Роттердамским. Слова древнегреческого поэта, переведенные на латынь средневековым голландским писателем, если хочешь точное определение. «Война нравится тем, у кого в ней опыта нет», – примерно так.

Дэкерт резко откинулся спиной на переборку, и они молча посмотрели друг на друга. Дэкерт ощутил завистливое уважение к Старксу. «Сказать такое о войне человеку, который никогда ее в глаза не видел…»

– Он очень мудр для бюрократа. Как думаешь, он имел в виду США или Китай?

– Думаю, нас. Быть может, обе стороны, в какой-то степени, но по большей части – нас.

– Правда?

– Это было в контексте нашего разговора. Он ругался на бюрократов из правительства, которые давят на УКД. Перед тем, как на латыни заговорить. На китайцев он не ругался.

Дэкерт потер щетину на подбородке и поскреб затылок. Он устал, и мысли у него путались. Неужели США достаточно безумны, чтобы начать боевые действия на Луне? Достаточно безумны, чтобы ради этого налепить бомбу на один из своих собственных транспортеров? Убить одного из своих только потому, что долгосрочная перспектива выработки уступает китайской? Как, черт подери, им это удалось? С «Кратера Пири» никто бы до «Молли Хэтчет» не добрался так, чтобы Дэкерт этого не знал. Но и китайцы бы не смогли. Ни корабли, ни роверы не приближались к «Ясности-1» больше чем на восемьсот кило за последний месяц. И как кто-то из них смог бы спереть четыре баллона гелия-3 с автоматического рудника, не оставив следов на реголите, или вытащить вилку из розетки на водном руднике в кратере Дионис? Там не было никаких чужих отпечатков – ни в Посейдоне, ни на «Спирали-6», – а на Луне отпечатки ног никуда не исчезают.

Теории заговора прокатывались в уме Дэкерта, будто волны, разбиваясь о каменную стену логики. Уже не в первый раз он пожалел о своем не столь аналитическом складе ума. Но мысль начала оформляться, и он, складывая все вместе, почувствовал себя неважно.

– Лэйн, насколько хороши наши сенсоры чужеродных материалов?

– Ты имеешь в виду, на «Ясности»? Вполне хороши на предмет опасных веществ и разнообразной космической радиации, но полная хрень в отношении всего остального.

– А как насчет необычных взрывчатых веществ?

– Ты серьезно?

– Очень.

Лэйн на пару секунд задумалась, а потом посмотрела в глаза Дэкерту:

– Нужно проверить. Насколько я понимаю, обычную взрывчатку для горных работ они опознают, но следы всякой экзотики мне до сих пор искать не приходилось. Я даже не знаю, что именно придется искать.

– Поройся в библиотеке УКД и найди полимерный нитроген. И начинай искать, только тихо. У них должна быть его молекулярная структура, поскольку его иногда используют для маломасштабных разработок. А потом проверь ангар, «грязные» помещения и хранилища. Не забывай, если след есть, ему уже больше месяца, так что надо учитывать разложение.

Лэйн сжала губы.

– Самые лучшие следы должны были сохраниться в вакууме. Я проверю «Бычий загон», если, конечно, смогу выяснить, что, черт возьми, мне надо искать.

Лэйн пришла в голову хорошая мысль. «Бычий загон» – негерметизированный ангар, где стояли транспортеры и шаттл резерва, – контролировался не настолько тщательно, как герметичные отсеки станции. Вероятно, это единственное место, где можно было спрятать такую взрывчатку, как полимерный нитроген.

Дэкерт снова кивнул:

– Когда станешь искать, пользуйся тачпадом Кворлза, установленным на «Аэросмите». Джонатан поставил на него шифрование.

Они молчали с минуту, обдумывая последствия того, к чему вели их размышления. Могла ли бомба быть установлена здесь, на «Ясности-1»? Когда в последний раз прилетали снабженцы? Больше месяца назад? Дэкерт с трудом мог поверить, что кто-то мог бы надеть скафандр и провести больше часа в «Бычьем загоне», так чтобы никто этого не заметил. Но объяснение это было единственным, которое он смог найти и от которого у него в голове, будто ветряной колокольчик, звенел вопрос: «Неужели теперь на «Ясности-1» все под подозрением?»

«Даже члены моей команды?»