Пороховой маг. Повести и рассказы

Вздрогнув от неожиданности, лошадь дернула головой и с оглушительным ржанием взвилась на дыбы. Влора в ужасе споткнулась и упала. Копыта обрушились на мостовую. Всадник отчаянно пытался удержать животное под контролем.

− Ссаная бездна! – выругался мужчина и свирепо дернул поводья, уводя лошадь в сторону. – Проклятые трущобные крысы!

Он наклонился в седле, и Влора успела лишь вскинуть руку за миг до того, как на нее обрушился хлыст.

Тонкий наконечник обжег всю руку, и она не смогла сдержать крик. Мужчина снова замахнулся, но лошадь взбрыкнула, и ему пришлось вцепиться в поводья обеими руками, чтобы не вылететь из седла.

Влора вскочила на ноги и бросилась в толпу. По лицу текли слезы, рука побагровела и горела от ладони до локтя.

Остановившись в конце улицы, она обернулась и сквозь слезы разглядела ударившего ее мужчину. Тот все еще пытался совладать с лошадью и громко ругался. На нем была добротная куртка для верховой езды. Влора задержала взгляд, запоминая лицо – плоское, широкое, покрытое оспинами.

Оставив позади бульвар Хруша, запахи черного пороха и дымных кузниц, она пересекла мост через Нижнюю Адру и оказалась в Старом городе, где на узких улочках теснились высокие кирпичные дома с ветхими фасадами. В одном из этих домов и жила Влора с дюжиной других девочек и директрисой Эймори.

Эймори пришла в ярость, увидев кровь на форме Влоры. Сначала она промыла и зашила рану, затем избила девочку палкой, которую держала над камином, и отправила спать без ужина.

Засыпая, Влора думала о пистолете, который хотела украсть, и о том, что, наверное, стоит опробовать его на Эймори, хотя точно знала, что никогда этого не сделает.

***

На следующее утро Влора проснулась от бурчания в животе, но терпеливо лежала в постели, пока церковный колокол не пробил семь. Если она побеспокоит наставницу слишком рано, то схлопочет новые побои.

Не успела Влора одеться, как в переднюю дверь пансиона настойчиво постучали.

Она приоткрыла дверь спальни, стараясь не разбудить остальных девочек.

− Входите, сэр, – сказала Эймори мужчине с мягким баритоном.

Кто это заявился в такую рань? Двери пансиона редко открывались до одиннадцати. Стараясь не наступать на скрипучие половицы, Влора прокралась по коридору к галерее, откуда можно было наблюдать за гостиной на первом этаже.

Эймори сидела спиной к Влоре. Напротив расположился пожилой темноволосый господин с ястребиными чертами лица и холодными темными глазами. Он был одет в черный длиннополый сюртук, безукоризненно выглаженные брюки и белоснежную рубашку с отложным воротником. Образ завершали цилиндр в руке и трость на коленях.

Очередной воздыхатель? Раньше Эймори принимала мужчин почти каждую неделю. Последнее время, правда, их число уменьшилось до одного-двух в месяц, и она всегда говорила, что выйти замуж ей не позволяет ответственность перед девочками.

Влора пропустила, как мужчина представился, однако услышала, что он сказал дальше:

− Я пришел узнать об одной девочке.

− О девочке? – переспросила Эймори с некоторым замешательством.

− Да. Она примерно такого роста. – Он показал рукой. – Ей десять лет, темные волосы. Мне сказали, что она находится под вашей опекой.

У Влоры замерло сердце. Больше ни у одной девочки ее возраста нет темных волос. Он мог говорить только о ней.

− Наверное, вы имеете в виду Влору?

− Да, ее зовут именно так.

Влора попыталась припомнить, когда последний раз называла свое имя незнакомцу, и в памяти всплыл темнокожий мужчина с доверительной улыбкой, заговоривший с ней на улице возле пансиона. Он спросил, как ее зовут и где она живет. Но с тех пор прошло много месяцев. Имеет ли он какое-то отношение к этому господину с холодными глазами?

Эймори отмахнулась, словно речь шла о чем-то малозначительном.

− Она под моей опекой, сэр. Точнее, под опекой государства. Ее отец – на-барон с севера Адро. Мать умерла при родах, а отец – в начале этого года в полной нищете. Никто из родственников ее не принял, а корона брезгует отправлять детей благородного происхождения в приют. Мне выдают небольшое ежемесячное пособие, чтобы я занималась ее образованием и воспитанием.

Влора знала, что губы женщины сложились в страдальческую улыбку – как всегда, когда она говорила о Влоре.

− И никто из родственников не захотел ее приютить? – спросил господин с холодными глазами. – Совсем никто?

− Никто, – ответила Эймори. – У нее есть я, но она такое неблагодарное дитя, и поэтому...

− Я хочу ее купить.

− Прошу прощения?

− Я понимаю, что вы очень любите эту девочку, но уверен, что уступите ее за разумную цену.

Мужчина вытащил из нагрудного кармана чековую книжку и открыл ее.

Влора на цыпочках вернулась в свою комнату. Она услышала достаточно. Мужчина хотел ее купить, и она знала, что это значит. Настоятельница кресимского монастыря, где похоронили мать, предостерегала ее от подобных стариков и их извращений.