Пороки

– Умница. Вот и не надо. Отдай ему, и не оставляй себе. – Он швырнул мне белый нетяжелый свёрток, задавая новый вопрос: – А его высокопреосвященство Серый Кардинал у нас сейчас где?

Ошарашено взглянув на него, я через силу выдавила:

– На втором этаже.

– Будь здорова, – он быстро поднялся и направился к лестнице. – Я не прощаюсь.

От этого странного человека у меня мурашки бежали по спине. Он вёл себя в доме Юлия как полновластный хозяин, пользуясь чужими друзьями и называя не принадлежащее ему своей собственностью. Чувствуя смутное беспокойство за Юлия, я последовала за Фредом, желая узнать цель его неожиданного прихода.

В маленькой комнатке, с пола до потолка уставленной колоннами книг можно было слышать то, что происходит в комнате Юлия. Их разговор не содержал ничего нового. Скорее всего, Фред просто пришел поболтать с Серым Кардиналом о своем превосходстве. По крайней мере, именно это он старательно подчеркивал во всех своих репликах:

– Ты поступил разумно, дружище. Скажи только, почему ты до сих пор всё это не отправил на свалку?

Речь, очевидно, шла о вещах Сатиры, которые Юлий больше никому не позволял трогать. Он ответил резковато, но как-то покорно:

– Забудь об этом. Я должен найти для себя что-то, что могло бы меня немного отвлечь.

– Только не ту мышь, что сидит возле входной двери, я тебя прошу, – голос Фреда, насмешливый и саркастичный, будто осуждал меня: – Её голова забита не тем. Ты только потратишь время.

– Это я сам решу, – дальше он начал говорить о том, что я понять была не в состоянии: – Мы уже играем или всё ещё разбираем обстановку и персонажей?

– По сути, – голос Фреда стал сосредоточенно-серьезным: – По сути, мы играем с самого начала. Просто персонажи пока что есть только у тебя.

– Это значит, мы в выигрыше?

– Это значит, у Наркомана есть дополнительный шанс подстроить нам ловушку. Присмотри за ним, ладно?

Они говорили непонятно, я теряла здесь время.

Спускаясь по лестнице, я натолкнулась на Наркомана, присевшего на деревянные ступеньки:

– Эй, смотри под ноги! – Ему, наверное, было неприятно, что я нечаянно задела его коленкой по затылку: – Ты ведешь себя невежливо.

– Наркоман, не обижайся.

– Я пока ещё не услышал извинений в свой адрес, – было очень заметно, что у него плохое настроение.

– Извиняюсь.

– Что? – Его лицо исказилось в гримасе отвращения: – У тебя в школе что по русскому языку было?

– Да что с тобой такое сегодня? – Меня раздражали его придирки.

– Слово «извиняюсь» имеет возвратный суффикс, таким образом, произнося «извиняю» и прибавляя к нему «сь», ты вслух просишь у себя прощения и сама же себя прощаешь. По-моему, это глупо.

Выслушивая его, я почувствовала, как дергается мой правый глаз. Нервный тик прошел, как только я сдалась и послушно исправила ошибку:

– Прости меня, пожалуйста.

– Так лучше, – он широко улыбнулся и радостно закивал головой, как если бы это имело какое-то особое значение.

– На самом деле, это имеет значение, Кнопка. Но я даже не могу тебе сказать, должна ли ты радоваться или расстраиваться от того, что ты не из тех людей, которыми можно всерьез заинтересоваться. Не обижайся.

Я наигранно-уныло посмотрела на него:

– А извинения?

– Обойдешься.

В кармане зашуршал белый бумажный сверток:

– У меня кое-что есть для тебя, – я протянула ему переданную от Фреда посылку, и Наркоман сорвал с нее ленту, перевязанную крест-накрест.

В свертке оказались аккуратно уложенные, обмотанные бумагой и грубой хлопковой тканью маленькие шприцы. Всего их было около тридцати. Светловолосый парень натянуто улыбнулся, взглядом указывая на иглы в колпачках:

– Как думаешь, они все заражены какой-нибудь пакостью, или два-три отравлены, так, для разнообразия?

– Что это? – Меня удивило количество шприцов.

– Это дезоморфин, Кнопка. Отвратная замена моему старому другу, кокаину. Но, всё же, хоть что-то…

– Зачем это? – Меня не столько волновало то, что я только что стала посредником в передаче наркотиков, как то, что Наркоман перешел на что-то новое.

– А ты знала, что люди, имеющие зависимость от кокаина, не живут более двух лет? – Он надменно изогнул левую бровь: – Мне-то всё равно. Я просто хочу попробовать, как же некоторые из них переходят на что-то другое. В попытке спасти себе жизнь, губят её чем-то ещё.

– Почему ты не завяжешь?

– Потому что я не хочу, – его ответ был безрадостным, но уверенным.

– А почему ты сказал, что иглы заражены?

– А потому, Кнопка, что передал мне их Фред, верно?

Я кивнула, не понимая, к чему он ведет.

– Вот, – Наркоман свернул бумагу, заново перетягивая ее лентой: – А раз Фред решил мне помочь, значит, есть в этом какой-то подвох.

– А он сказал, что ты его лучший друг…