Порождая бурю (СИ)

— Я попала в аварию из-за кабана, который выбежал на дорогу. Огромная туша! Я не успела затормозить! Он сбил мою машину с дороги на обочину, и я врезалась в сосну.

— Невероятно! — с непонятным благоговением выдохнула дотторесса Микуччи. — Такое ощущение, что у всех жизнь гораздо интереснее моей…

— Напоминаю вам, что я пережила две остановки сердца! Мне это не кажется захватывающим и достойным восхищения.

— Да, наверное, ты права! Я правда сказала это?

— Да, — подтвердила Розалия и закрыла глаза. — Бенджамин больше ко мне не приходит…

— И как ты теперь себя чувствуешь?

— Плохо. Но мне гораздо больше интересно, как себя чувствует он…

— А это уже прогресс!

— Опять вы иронизируете. Что мне теперь делать?

— Ну ты как маленькая, ей Богу! Попроси его вернуться. О, только если ты на самом деле этого хочешь… — оговорилась дотторесса. — В противном случае ничего не делай. Но извиниться было бы не плохо в любом случае…

— Вы, как всегда, оказали неоценимую помощь…

Розалия повернула голову с сторону двери и проследила за тележкой с ужином. Она не может есть эту больничную еду. И оставаться тут дольше она не собирается. За окном во всю старались птицы, приближались сумерки, хотелось вдохнуть свежий воздух, выйти на улицу и почувствовать любовь легкой и взаимной.

— Розалия, если нужно будеть поговорить, звони. А пока у тебя есть возможность обдумать дальнейшие действия.

Думать особо было не о чем. Чтобы увидеть Бенджамина, нужно было написать ему и извиниться. Если Розалия сделает это, то в дальнейшем будет странно снова отдалиться от него. А видеть его каждый день и притворяться, что ничего к нему не чувствуешь, тоже не просто. Было глупо не принимать во внимание и тот факт, что Розалия испытывала безграничную благодарность по отношению к Бенджамину за все то, что он сделал для нее. Она как будто понимала неизбежность их соединения, если, конечно, сама ничего не сделает, чтобы предотвратить это. Ведь не просто же так Бенджамин лез из кожи вон, помогая ей. Впрочем, он мог делать это и из жалости. Он говорил об этом — что чувство долга не позволяло ему бросить ее раньше.

Какая несвоевременная и разочаровывающая мысль. Розалия застыла с телефоном в руках. Стоит ли звонить, чтобы просить его прийти к ней или же ограничиться лишь извинениями. Что делать?!

Она набрала номер. Пусть все решит случай. Решение она примет во время разговора, в зависимости от того, что скажет Бенджамин.

Он ответил почти сразу — фоном слышался шум поворотника.

— Чао, Бенджамин, — как хорошо, что он в тот момент не видел ее, с виноватым лицом, словно нашкодивший ребенок, — я хотела извиниться перед тобой за то, что сорвалась.

Розалия сделала паузу, надеясь, что Бенджамин опередит ее и теперь заговорит, но он молчал. Надо было выкручиваться самой.

— Я была очень раздражена из-за собственной беспомощности и выплеснула все на тебя. Прости меня.

— Я принимаю твои извинения, Розалия, — по-деловому ответил Бенджамин.

— Если ты хочешь, то можешь снова приходить ко мне…

Она сама понимала, как это должно было звучать со стороны, но ничего не могла с этим поделать. И мысленно поблагодарила спокойный и ровный голос Бенджамина, сама она вряд ли бы оставила подобную фразу без внимания.

— Я приду, если этого захочешь ты…

Вот тебе и «решит случай».

— Я буду рада тебя видеть, — проговорила Розалия, боясь, что стук сердца будет слышен и ее собеседнику.

— Вот и прекрасно, — голос Бенджамина теперь звучал довольно. — Я возобновил прием пациентов по твоему совету, поэтому завтра буду вечером.

— Хорошо… Я могу попросить тебя кое о чем?

— Да, пожалуйста, — с готовностью отозвался он.

— Мне очень хочется большой кусок белой пиццы, начиненный вяленой ветчиной, буйволиной моццареллой и цикорием.

— Хм… меня не пропустят с такой контрабандой, — рассмеялся Бенджамин. — Я посмотрю, что можно сделать.

— И еще шоколад…

Бенджамин ответил после короткой паузы, голос его был совсем нежный — Розалии не составило труда представить выражение мягкости на его лице.

— Спокойной ночи, Розалия. Увидимся завтра.

Бенджамин появился в палате поздно, когда обычных посетителей попросили уйти. Но он совсем недавно закончил с пациентами. К тому времени Розалия уже была уставшая, измученная физиотерапией и голодом, потому что в очередной раз отказалась есть размазанное по тарелке картофельное пюре и кусок бледной отварной курицы. Она знала, что Бенджамин не может не прийти, но волновалась, что его так долго не было. Теперь, когда вероятность различного рода неприятностей не казалось такой уж маловероятной, Розалия придумывала себе то, что могло так сильно задержать Бенджамина. Поэтому, когда он вошел улыбающийся и с букетом нежно-розовых и белых садовых лютиков, Розалия первым делом рассердилась. Он же поздоровался с ней, отдал цветы и прикоснулся к одной щеке поцелуем.

— Как прошел твой день? — спросил он.

— Точно так же, как и вчерашний. Расскажи мне лучше про твой.

— Я вернулся к своим пациентам и в спортзал. Все передают тебе привет, а некоторые хотели бы навестить тебя.

— Лучше не стоит... — буркнула Розалия.