Порождая бурю

— Сначала надо снять воспаление, — разъяснял Бенджамин, когда закончил с файлами, присланными Эленой. — Рецепт я пришлю тебе завтра на почту. Потом понадобится физиотерапия и массаж.

— Эм-м… да, конечно. Я посмотрю, есть ли что-то здесь недалеко.

— Могу посоветовать тебе отличных людей.

— Спасибо, — неловко улыбнулась Розалия, — но если это такая же структура, как та, что ты отправил меня на КТ, то боюсь, что во время лечения не смогу позволить себе еду и заплатить за жилье.

Розалия прекрасно понимала, что цены в центре Рима совсем не такие же, как в районе, где жила она.

— Мы решим этот вопрос позже. Сначала нужно снять острую боль.

— Я тебе очень благодарна, Бенджамин…

И это было действительно так.

— Мне было не сложно, Розалия.

Он больше не смотрел на нее, как раньше. Или она просто не видела этого, потому что считала, что не правильно себя с ним вела, и ей казалось, что он должен быть, если и не обижен, то отстранен. Внезапная потребность извиниться, вынудила Розалию сделать это. Она говорила, как ей жаль, что в последнее время она вела себя грубо и даже по-хамски. Что никогда бы не позволила себе оспаривать решения Луиджи, и теперь должна смириться что на его место встал Бенджамин. Ее слова, она видела, смягчили черты лица, и теперь он больше походил на того Бенджамина, который поцеловал ее.

«Интересно, — мелькнула в ее голове мысль, — когда он поцелует меня снова?»

Думать об этом оказалось приятно, но только до тех пор, пока перед Розалией не материализовалась Маринелла.

— Всем привет, — приветливо улыбнулась она. — Бен, я немного рано. Ничего?

— Все нормально. Я уже закончил.

Розалия отметила, что в отличие от прошлого раза, не было поцелуя и «аморе», но поведение обоих все равно отдавало какой-то интимностью, если не в проявленных чувствах, то в общих делах. В общем, Розалии там было не место. И она, попрощавшись, ушла. А по дороге позвонила Лауре.

— Я хотела тебя спросить, — сменила тему разговора подруга, — а у Чапмана кто-нибудь есть?

— Была подружка. Я слышала, они расстались, но сегодня она пришла в школу. И, я уверена, они спят вместе…

15. Кусочек неприятной правды

На пассажирском сидении рядом сидела Маринелла и без умолку трещала о том, что совершенно не было интересным. Вероятно, ей хотелось заполнить собой каждый кубический сантиметр пространства в салоне. Но Бенджамина это только раздражало. Он согласился отвезти ее посмотреть квартиру, чтобы хоть как-то приблизить ее переезд. Его терпение было на пределе. После того секса в гостиной это случилось еще два раза, но теперь надо было с этим покончить, о чем он вчера вечером и сообщил ей. На удивление она отнеслась к этом спокойно, как будто смирилась, но уж Бенджамин-то знал, что это было не так. Она просто обдумывала новый план или была уверена, что сможет снова соблазнить его.

А он больше не хотел ее. Его тянуло к другой, противоречивой, непонятной, резкой, но такой беззащитной. Две недели она дулась на него и делала вид, что его не существует. Две недели он проходил мимо нее, чувствовал ее запах и не мог приблизиться. До вчерашнего дня, когда она попросила помочь ей с каратеги.

Бенджамин видел, как блестела разгоряченная кожа после тренировки, и от этого аромат, который его околдовывал, казался божественным. Розалию совсем не смущало стоять перед ним в одном бюстгальтере. Кажется, она больше стеснялась, когда он застегивал на ней пуговицы рубашки. И это было просто нелепо! Вместо того, чтобы стянуть с нее остатки одежды, он одевал ее.

Его так же интересовало, чем закончилась тренировка с Джиджи Бузато: удалось ли ему соблазнить Розалию. Он почти не сомневался в положительном ответе от части из-за способностей того пудрить мозги девицам, от части от того, что он уже успел узнать о Розалии. В конце концов, думая о ком-то плохо, часто угадываешь реальное положение вещей, не так ли?

Подобные мысли сердили Бенджамина, ведь он хотел ее для себя. Но каждый раз когда он хотя бы чуть чуть приближался к ней, случалось что-то такое, от чего она приходила в бешенство. И приходилось все начинать сначала. Ему только было интересно, как скоро он потеряет терпение с ней и оставит всякую попытку расположить ее к себе.

Но случилось чудо: на следующий день после начала лечения ее руки Розалия явилась на работу с фиксатором и приятным, почти добрым выражением в глазах. Она поздоровалась с Бенджамином и даже перебросилась с ним парой совершенно нормальных фраз. Во время урока с детьми время от времени слышались подбадривающие слова, а во время собственной тренировки — смех.

Такая она ему нравилась. Казалось не было девушки обворожительнее и приятнее, чем Рози. Но, к сожалению, это продлилось не долго.