Порождая бурю

Она долго оттуда не выходила. Уже ушли все, с кем она занималась. Мария Луиза выключила компьютер и, многозначительно пожелав Бенджамину приятного вечера, пошла домой. Последним уходил Адриано. Он торопился к жене на годовщину их свадьбы. В его взгляде тоже было много недосказанного. Только когда школа опустела, Бенджамин постучал и вошел в раздевалку.

Розалия надевала куртку.

— Нам надо поговорить, — нарушил тишину Бенджамин.

Девушкa коротко кивнула, как бы приглашая его поскорее начать. Но Бенджамин медлил. А в это время Розалия вытащила из спортивной сумки шарф, и в воздухе, словно мелкие брызги, разлетелся удушающий запах дрока.

— То, что я сейчас скажу тебе, никак не связано с тем, что произошло сегодня на татами. Но это, безусловно, в какой-то степени подтверждает правильность моего решения.

Бенджамин проигрывал в мыслях начало их разговора несколько раз. Ему казалось, что он был к нему готов. Он был убежден, что принял верное решение. И это в очередной раз явно подтверждала сама Розалия. Она враждебно смотрела ему в глаза, выстроив между собой и им глухую стену отрицания.

— Я думал, что смогу. Я был в этом просто уверен, иначе ни за что не начал бы все это. Я думал, что ты оттаешь. Что моей любви тебе будет достаточно, но я ошибался!

После этих слов стена начала рушиться: Розалия сглотнула, глаза ее расширились, брови поползли к переносице.

— Ты не ошибался! — пролепетала она.

— Это не так. Я оказался не прав. И я признаю это. Я признаю, что хотел бы, чтобы ты изменилась, хотя я ни разу не пытался изменить тебя. Потому что то, какая ты сейчас, не подходит не только мне, но даже тебе самой. Ты хочешь, чтобы я тебе что-то доказывал. Тебе надо, чтобы я делал тебе больно, а я не хочу и не могу. И поэтому ты делаешь себе больно сама, и делаешь больно и мне! С меня хватит. Я не такой!

Бенджамин чувствовал внутреннюю дрожь, ему хотелось, чтобы эта растерянность на лице Розалии исчезла. Сейчас он бы предпочел ее бешенную и создающую беспорядок. Но она просто слушала его и продолжала молчать в то время, как Бенджамин продолжал:

— Сначала это было даже временами забавно, твои кошки-мышки. Но потом — нет. Ты как ураган, берущийся неизвестно откуда. С тобой сложно предугадать, что будет дальше и будут ли жертвы и разрушения. И при всем при этом я продолжаю чувствовать потребность защищать тебя. С тобой я делал такие вещи, которые я не делал ни для одной женщины. И я совсем не могу этим гордиться! Для тебя я переступил через свои принципы.

Бенджамин вспомнил, как поднял флажок цвета пояса Розалии на соревнованиях, не потому, что считал ее лучшей в том поединке, а потому что страстно желал увидеть ее на вершине пьедестала. Он никак не мог забыть, как ударил ее отца…

— Ты понимаешь, что я не могу положиться на тебя… — снова заговорил Бенджамин. — Ты идешь ко мне, а по дороге тебе приходят в голову нелепые, совершенно безосновательные идеи… И ты больше не хочешь видеть меня. Как, по-твоему, я должен предвосхищать твои мысли? Как мне к ним подготовиться?! Как я могу доверять тебе, когда ты сама не хочешь, чтобы я доверял тебе???

Розалия стояла неподвижно. Она так редко моргала, что казалась куклой. Как ни старалась она не выдать себя, Бенджамин видел, что его слова доходили до ее сознания.

— Я затрудняюсь дать определение тому, что было между нами. Я сказал, что люблю тебя, что ты являешься важным человеком в моей жизни, а в ответ получил новость, что ты целуешься с Аугусто. Неужели тебе настолько не важны чувства других? А сама-то ты что чувствуешь? Ты даже не посчитала нужным сказать мне об этом… Чем больше я думаю, тем больше прихожу к выводу, что твой эгоизм дошел до того предела, откуда другие не представляют для тебя ни капли интереса. И даже если я закрою глаза на тот факт, что ты поставила под угрозу свою жизнь. Тебе наплевать на себя, и это твои личные проблемы, — Бенджамин чувствовал, что не в состоянии и дальше контролировать себя, — но ты откровенно наплевала и на меня! Твое полное безразличие к моим чувствам просто поражает. Тебе наплевать, что я бы не простил себя, что позволил тебе ехать одной в горах, если бы с тобой что-то случилось! Но я проглотил и это. А вот что я не могу позволить тебе, так это обесценить меня. Ты заставила меня почувствовать себя никчемным, ничего не значащим. Наверное, я все еще не уходил лишь потому, что чувствовал себя обязанным заботиться о тебе, как просил Луиджи… — Бенджамин заметил, как Розалия побледнела. — Но с меня хватит. Я ошибся в своих силах. Мне очень жаль, Розалия.

За все то время, пока Бенджамин говорил, Розалия не проронила ни слова. Она слушала молча, лишь лицо ее побледнело теперь только еще больше. Она шевельнулась и правая рука взметнулась вверх к шее. И там схватила рукой медальон на цепочке и с силой дернула вниз. Цепочка выдержала и осталась целой. Тогда Розалия, издав непонятный звук, зарычала и снова дернула со всей силы. А когда цепочка поддалась и оказалась у нее в руке, бросила ее под ноги Бенджамину и выбежала прочь из раздевалки.