Порождая бурю

Она бросила беглый взгляд в его сторону и только тогда заметила рядом Адриано. Тот выглядел сердитым, но кого это волновало?! Он прогнал ее с татами из-за придурка Давиде, а Бенджамин, не заступился за нее, хотя и обещал выгнать за провокацию и его тоже. Ни один из них не был достоин ее приветствия. Розалия отвернулась и молча прошла в раздевалку.

Бенджамин обходил ее во время уроков стороной. Он вообще взошел на татами всего два раза, а потом самоустранился, спрятавшись в кабинете у Марии Луизы.

Когда закончились занятия с детьми, Розалия сразу же переоделась и вышла в зал готовая идти домой.

— Конте, — позвал ее Адриано, — ты куда?

— Домой, — отрезала Розалия, даже не замедлив шаг.

— У тебя тренировка!

Теперь девушка остановилась и развернулась всем телом к Адриано, который стоял в центре татами в окружении семи молодых людей и Бенджамина. Она сжала губы, обдумывая, что сказать, ведь они были не одни. Иначе она бы сказала ему все, что думает. Не одногруппники сдерживали ее, но присутствие Бенджамина.

— Скоро соревнования. Сейчас не время прогуливать! — добавил Адриано.

— Ты сам выгнал меня! Я не вернусь, пока ты не признаешь, что Давиде — придурок!

Учитель уставился на Розалию, как будто не был уверен, правильно ли расслышал. Он почесал бороду, а потом повернулся в сторону Давиде и спокойнее, даже с опаской спросил:

— Извинения Давиде будет достаточно?

— Нет! — отрезала девушка.

— Я не собираюсь извиняться! — словно ученик средней школы стал отнекиваться тот.

— Он не собирается… Ты не собираешься, — Розалия махнула рукой в сторону Адриано, — значит, увидимся в пятницу!

С этими словами она вышла. И даже если бы Бенджамин попросил ее остаться или извинился, она бы все равно ушла. Но все трое проявили малодушие и промолчали.

Тем же вечером ей позвонил Бенджамин. Едва Розалия увидела его имя, как убрала звук и отбросила телефон в сторону. На его сообщение о том, что она не должна пропускать тренировки, у нее тоже не нашлось ответа. Она не собиралась идти на поводу у трех мужчин, которые, по ее мнению, не правильно повели себя.

В пятницу, закончив с учениками, а к тому времени ни Адриано, ни Давиде никак не проявили себя, а Бенджамина вообще не было, Розалия снова переоделась и демонстративно пошла к выходу. Адриано сверлил ее свирепым взглядом, а она не давала ему ни малейшего шанса выиграть. Он, возможно думал, что она сдастся и останется. Как бы не так!

— Розалия, — Мария Луиза выплыла из кабинета, — уже уходишь?

— Да, мне здесь нечего делать. Работа закончилась.

— А тренировка?

Женщина смотрела на Розалию не то с опаской, не то с удивлением.

— Я не останусь, пока Адриано не признает, что был не прав!

— Нет, останешься!

Голос Бенджамина ворвался раньше, чем за ним закрылась входная дверь. Он уже был сердит.

— Нет, не останусь! — фыркнула Розалия — настолько безосновательным казалось утверждение Бенджамина.

— Хватит вести себя, как надувшийся ребенок! — глухо прорычал он.

— А ты перестань вести себя, как… — голос Розалии звонко раздался в помещении, и несколько голов родителей повернулись в ее сторону.

— Знаете, что, — прервала их перепалку Мария Луиза, — идите-ка вы лучше в кабинет!

И она втолкнула обоих внутрь и закрыла за ними дверь.

— Розалия, что ты вытворяешь! Неужели нельзя, наконец, повзрослеть и вести себя нормально?

— Нормально? По-твоему, смеяться надо мной это нормально? И наказывать только меня — это нормально? Неужели нельзя признать, что ты снова не заступился за меня?! Сказал, что выгонишь этого придурка, а выгнали только меня!

— Это не повод, чтобы пропускать тренировки.

— Неужели? Я сама решу, что должна делать. Я никому не позволю указывать мне! — огрызнулась Розалия.

— Я и не собираюсь этого делать! Ты вольна поступать, как хочешь! Но мне будет жаль, если ты…

— Тебе будет жаль? Тебе будет жаль?! Ты вылил на меня столько дерьма, обвинил во всех смертных грехах. Тебе совершенно не жаль!

— Это не так, Рози!

— Не называй меня так! Называй меня Конте, как это делает Адриано! — закричала Розалия. — Рози осталась в твоей спальне!

Ее понесло. Розалия не хотела устраивать скандал, но она вдруг осознала, что это конец. Что она не просто поругались с Бенджамином, а он порвал с ней. Порвал то, что даже не было определено никаким словом. Он назвал огромное количество причин, не совместимых с дальнейшим развитием отношений.

— В моей спальне?! — кажется она утянула за собой и Бенджамина — он был раздражен не меньше, чем она. — Ее там как раз нет, потому что она сбежала!

— Бог мой, — воскликнула Розалия, — ты мог сказать мне об этом!

— И кто же посмеет сказать тебе, что ты делаешь что-то не так, как этого бы хотели другие?! Ведь ты “не позволишь никому указывать”. А самой тебе не догадаться!

— Да, да, я помню! Потому что, мой “эгоизм дошел до того предела, откуда другие не представляют для меня ни капли интереса”! — передразнивала его Розалия, бросая слова Бенджамина вслед за ним. — Странно только, что сначала тебя это устраивало. Ты, как и все остальные до тебя развлекались, пока было весело, а потом тебе надоело!