Портал litnet.com: литературная конвенция и авторские репутации

Обратимся сначала к истории жанра и к традиции исследования любовных романов. Одно из значимых исследований, посвященных женскому чтению и любовных романам, это исследование Дженис Рэдуэй «Читая любовные романы: женщины, патриархат и популярное чтение», где последовательно анализируется контекст чтения любовных романов, начиная от институциональной издательской основы и заканчивая анализом языка и дискурса. Согласно исследованию Рэдуэй, в популярности жанра любовных романов большую роль сыграли новые формы распространения книг (продажа в хозяйственных супермаркетах, например), но основной причиной являлось то, что чтение романов закрывало потребность в эмоциональной заботе и проживании «идеальной жизни», которую партнер не смог им обеспечить – и здесь на первый план уже выходят не столько экономические и социальные условия, окружающие читательниц, сколько сюжеты и язык произведений. Другое значимое исследование – это книга культуролога Джона Кавелти «Приключение, тайна и любовная история: формульные повествования как искусство и популярная культура», в котором формула определяется как «комбинация или синтез ряда специфических культурных штампов и более универсальных повествовательных архетипов»101. Характерными чертами формульной литературы являются высокая стандартизация, эскапизм и развлекательность. Любовный роман относится к формульной литературе; в типах сюжетов и героев заметна высокая степень стандартизации (это отмечала и Рэдуэй, анализируя типы сюжетов), герои воплощают идеальные образы мужского и женского, и стереотипы, связанные с полом.

В российской литературе появление и развитие жанра любовного романа началось в 1990-х годах, когда рухнул Советский союз и книгоиздание начало строиться на новых рыночных началах, а не по госзаказу. Сначала рынок наполнился переводными текстами: романы Барбары Картленд, Джудит Макнот, Даниэлы Стил и других писательниц издавались огромными тиражами, в издательствах «Аст», «Эксмо», «Олма-Пресс» были целые серии, в которых издавались любовные романы102. В середине 1990-х начали появляться и любовные романы российских писательниц; сначала это были просто кальки западных любовных романов. Вот что пишет об этом исследовательница жанра любовного романа в России Мария Черняк: «Первые отечественные романы о любви были лишь кальками западных аналогов. При сохранении формульных признаков «розового романа», изменялись лишь черты хронотопа и этноса, действие лишь номинально переносилось в перестроечную Россию. Любовный роман начала 1990-х был наполнен трансформациями мифологемы Золушки, где существенную роль занимал мотив превращения героини из бедной и неустроенной в преуспевающую и любимую»103.

Дженис Рэдуэй выделяла следующие черты идеального любовного романа: во-первых, он сосредоточен на отношениях двоих: пылкой страстной героини, противостоящей условностям общества и стереотипам (в частности, она противостоит желанию мужчины держать ее в подчинении), и успешного, богатого, независимого героя. Героиня обычно невинна, но сексуальна; герой – воплощение мужественности. Он может быть жестким и твердым с окружающим миром, но по отношению к героине и ее близким он мягок и нежен. Обязательная черта любовного романа —хэппи-энд.

Ольга Бочарова в статье «Формула женского счастья» выделяет признаки любовного романа, очень похожие на те, что выделила Рэдуэй, хотя метод у исследовательниц различается. В романе показан образ идеальной пары, воплощение стереотипов мужского и женского. Сексуальность героини связана с подлинным чувством: сначала любовь, потом секс. Действие романа развивается как бы вне реальности: локации узнаваемы и одновременно схематичны, это обобщенное место. Эротика поддерживает интерес читателя к тексту, но эротическая сцена случается только в конце романа; в целом роман тематизует традиционное половое разделение и традиционные роли, связанные с полом – мужское/женское.

В фокусе внимания исследовательницы именно серийные романы, и она отмечает, что в таких романах есть проблемы с авторством: закончив один, легко начать читать другой, уровень стандартизации сюжетов очень высок, и трудно отличить одного автора от другого104. Такой стандартный любовный роман никогда не пишется от первого лица: «повествования от первого лица тут не встретишь, авторское я отсутствует, что можно рассматривать как указание на объективность, долженствование представляемых в романе образцов» при этом «роман воспроизводит точку зрения героини, мы всегда на ее стороне»105.

Любопытно, что читательницы у Рэдуэй говорили и о плохих любовных романах; основная их черта —сюжет становится только поводом для бесконечной череды красочных описаний сексуальных сцен.