– Ну и ладно, стало быть, нечего болтать, – вмешалась Ипата, швыряя на стол свой знаменитый пудинг с мятой. Конрад украдкой ее оглядел: почти не изменилась, даже, чудилось, похудела, помолодела.
– Мальчик не погиб, уцелел? – осведомился он нерешительно.
– Ешь, ешь, Жамб, – откликнулась только Ипата.
А наутро старик, Ипата с Фомой повели его по селению. Кузнец, мельник, конюх – все выглядели именно так, как себе представлял Корней. Самой отрадной была встреча с джентльменом в шотландской юбке, заведовавшим отделом лекарственных трав в
Знакомые рожи приветствовали гостя с заметным интересом; их глаза опять излучали тишину и молчание карточных королей, дам и валетов (что теперь даже утешало Корнея).
– Вот, Конрад приехал из города, – представлял его проповедник. – Ничего не поделаешь, избранник Ипаты.
– Опять изменников несет, – цедил сквозь зубы Карл, хлопая в воздухе огромным кнутом.
Народ тесно обступил их, дыша в затылок, и Конраду чудилось: вот-вот сверкнет лезвие предательского ножа.