Портфель учителя

– Гадость какая! Еще бы внучку себе нашел, – продолжал бормотать наш сосед, прекрасно понимая, что учитель отвечать не станет. – Ты что, реально спишь с этим дедом? – обратился он ко мня, не обращая внимания на учителя.

Голос пьяницы разнесся по всему залу. Я посмотрела на своего спутника, но выражение его лица, разумеется, не могло измениться из-за такой мелочи.

– Ну так что, сколько раз в месяц?

– Слушай, Ясуда, хватит уже, – попытался притормозить его бармен.

Похоже, этот Ясуда напился даже сильнее, чем я думала, – его уже потряхивало. Если бы между нами не сидел учитель, я бы точно его ударила.

– Отвали! – крикнул пьяница уже на бармена и выплеснул содержимое своей чарки ему в лицо.

Вернее, попытался выплеснуть: руки дрожали от выпитого, так что большая часть саке пролилась на его же брюки.

– Идиот! – снова заорал Ясуда, безуспешно пытаясь вытереть пятно на штанах полотенцем, участливо поданным хозяином заведения. А потом он вдруг улегся прямо на стойку и захрапел.

– В последнее время Ясуда совсем распоясался, – сказал бармен, с извиняющимся видом склонив голову.

– Вот оно что, – рассеянно кивнула я, а учитель даже кивать не стал – просто заказал еще одну бутылочку саке своим обычным спокойным тоном.

– Прости, Цукико.

Пьяный парень все так же спал, улегшись на стойку. Бармен тряс храпящего посетителя, пытаясь разбудить, но тот не просыпался.

– Проспится – уйдет домой, – пообещал нам хозяин заведения и отправился принимать заказы у посетителей за столиками.

– Прости за это вот безобразие, – извинился учитель.

«Да ничего, не извиняйтесь», – хотела ответить я, но не получилось произнести ни звука. Я была слишком зла. Нет, не из-за дурацких фраз этого пьяницы в мой адрес. Меня злило то, что учителю пришлось извиняться не за что.

– Хоть бы он побыстрее отсюда убрался, – пробормотала я, указывая подбородком на спящего парня. Но тот только захрапел еще громче.

– Красиво сверкает, – заметил учитель.

– Что? – удивилась я, на что учитель с улыбкой показал на сережку парня.

– И правда, красиво. – Я немного остыла.

Нет, я порой совершенно не понимаю учителя. Я тоже заказала еще одну бутылочку и сделала глоток подогретого саке. Учитель почему-то тихонько хихикал. И что его так рассмешило?.. Все в том же изумлении я ушла в туалет. Быстро сделав свои дела, я вернулась в зал в уже гораздо более спокойном состоянии духа и снова села рядом с учителем.

– Цукико, посмотри-ка сюда.

Учитель осторожно раскрыл ладонь. На ладони что-то ярко сверкало.

– И что же это?

– А ты не поняла? Вон, посмотри – это же его сережка, – указал он глазами на храпящего пьяницу.

Я тоже посмотрела в сторону нетрезвого соседа. И правда – самая броская и сияющая из его серег, висевшая в самом низу, исчезла. Два золотистых гвоздика никуда не делись, а вот на самом краю мочки ничего не было – только пустая дырка от сережки.

– Вы ее что, украли?..

– Просто снял, – с самым невинным выражением на лице ответил учитель.

– Но так же нельзя! – возмутилась я, на что он лишь спокойно покачал головой.

– У Утиды Хяккэна[18] была подходящая история, – начал учитель. – Помнится, была у него одна новелла – кажется, она называется «Неопытный карманник»[19]. На груди у пьяного грубияна болталась золотая цепь. И мало того, что главного героя раздражала его грубость, так еще и эта цепь все больше мозолила глаза. И он ее стащил. Стянул без малейших усилий. Но не надо думать, что пьяницу ограбить проще простого – сам он тоже был пьян, так что оба оказались в равных условиях. Такая вот история, – подытожил учитель. – И все-таки мне нравятся работы Хяккэна.

К слову, на своих уроках он всегда сохранял такое невинное выражение лица. Я ясно вспомнила это.

– Так вы поэтому ее украли? – спросила я, на что учитель согласно кивнул:

– В общем, я просто взял пример с Хяккэна.

Я думала, он спросит, знаю ли я такого писателя, как Утида Хяккэн, но он не спросил. Где-то я это имя слышала, но не могу сказать, что знаю его. Мораль истории проста: пьян ты или нет, а воровать нельзя. Но история очень путаная, хотя и вроде вполне логичная. И вот эта странная логичность, кажется, чем-то напоминает учителя.

– Я это сделал не для того, чтобы проучить этого парня. Я просто хотел избавиться от раздражения. Не пойми меня неправильно – это и впрямь была всего лишь прихоть.

– Я понимаю, – кивнула я и отпила из чарки.

Выпив еще по бутылочке, мы попросили счет – как всегда, раздельный, – расплатились и вышли.

Ярко сияла луна. Почти как в полнолуние.

– Учитель, – вдруг обратилась к нему я, точно так же, как и он, смотря вперед, – а вам хоть иногда становится грустно и одиноко?

– Когда заболел зад, мне стало грустно. – Учитель все так же смотрел вперед.

– Кстати, а почему у вас болит зад… простите, ягодицы?

– Надевал брюки, запутался в штанинах, упал и сильно шлепнулся задом.

Я невольно рассмеялась. Учитель тоже хихикнул.

– Пожалуй, это было не совсем уныние. Просто физическая боль часто притягивает душевную.

– А вы любите газировку? – задала я новый вопрос.