Портфель учителя

– Ну да, уже почти полная. – Кодзима даже не пытался снова приблизиться ко мне – он рассеянно смотрел на луну. Сейчас он мне казался заметно старше, чем в баре.

– Ты чего? – спросила я, и Такаси повернулся ко мне.

– Ты о чем?

– Подустал, наверное?

– Да уж, годы явно берут свое, – пошутил Кодзима.

– Да не такой уж ты и старый…

– Но и не молодой уже.

– Ничего подобного, – со странной настойчивостью проговорила я, а он с хихиканьем поклонился.

– Ой, прости, мы же ровесники…

– Да не в этом дело!

Я думала об учителе. Он никогда не называл себя старым. Наверное, дело в том, что в его возрасте такими фразами уже не разбрасываются, да и в целом это совсем не в его характере. Стоя сейчас на этой самой дороге, я почувствовала, как я далека от учителя. Нет, дело было не в возрасте и даже не в том, где мы оба находились, но все равно я ясно ощущала непреодолимую дистанцию между нами.

Кодзима снова положил руку на мои бедра. Не могу сказать, что он прямо-таки держал меня – скорее, его рука зависла в воздухе, почти не касаясь моего тела. Он нашел изумительно точную позицию: я не могла стряхнуть его руку, но и не обращать на нее внимания не получалось. И когда он этому научился?..

Теперь я чувствовала себя марионеткой в его руках. Перейдя дорогу, он шел куда-то в темноту. И я шла вместе с ним. Впереди показалось здание школы. Ворота были наглухо закрыты. В свете ночных фонарей школа казалась громадной.

Кодзима продолжил шагать в сторону набережной, а вместе с ним шагала и я.

Праздник уже закончился. Под деревьями не было ни души. Даже кошек не было. Когда мы уходили отсюда, здесь толпились люди, пришедшие полюбоваться сакурой, вся набережная была застелена покрывалами и повсюду валялись шпажки от куриных шашлычков, пустые бутылки из-под саке, упаковки от копченых кальмаров и прочий мусор, тогда как сейчас уже ничто не напоминало о недавнем веселье. Пустые банки и другие отходы уже убрали, набережная просто сверкала чистотой. В урнах ничего не было. Как будто сегодняшний праздник был каким-то сном или иллюзией.

– Ни следа, – удивилась я.

– Само собой, – невозмутиво промолвил Кодзима.

– В смысле?..

– На то они и учителя, чтобы во всем соблюдать приличия.

Кодзима сказал, что несколько лет назад уже приходил на это весеннее мероприятие полюбоваться сакурой вместе с учителями. Тогда он был на празднике до самого конца – и что же он увидел после окончания мероприятия? Учителя затеяли генеральную уборку! Одни складывали бумажный мусор в заранее подготовленные полиэтиленовые мешки. Другие собирали пустые бутылки и, сложив их в одном месте, дожидались грузовика передвижного бара, периодически заезжавшего на территорию школы, чтобы погрузить в его кузов собранную пустую тару. «Наверняка заранее попросили подъехать после мероприятия», – сказал Такаси. Кто-то раздавал любящим выпить учителям бутылки с остатками выпивки. Кто-то, взяв выравниватель со школьного двора, приводил в порядок испещренную неровностями землю набережной. Кто-то аккуратно собирал и складывал в коробку забытые гостями вещи. Учителя работали быстро и слаженно, как хорошо обученный отряд. Следы недавнего шумного праздника были полностью стерты всего через пятнадцать минут после его окончания.

– Знаешь, я жутко удивился! Стоял как вкопанный и смотрел.

Интересно, а в этот раз было так же? Снова учителя дружно ликвидировали все следы праздника?

Мы с Кодзимой какое-то время прогуливались по опустевшей, начисто убранной набережной, где еще какой-нибудь час назад шумел праздник. Ярко светила луна. Цветы вишен белели в лунном свете.

Такаси привел меня к стоявшей в углу скамейке. Его рука все так же лежала на моей талии.

– Кажется, я немного напился, – признался Кодзима. Его щеки пылали румянцем – точно так же, как во время праздника. Несмотря на раскрасневшееся от выпитого лицо, в остальном он совершенно не выглядел пьяным.

– Холодновато, – заметила я, не в силах выдержать возникшую паузу.

Что я вообще тут делаю? Куда подевался учитель? Вдруг после того, как учителя быстро собрали шпажки от шашлычков, упаковки от кальмаров и прочий мусор и выровняли землю на набережной, он ушел куда-нибудь вместе с Исино?..

– Замерзла? – Кодзима снял свой пиджак и набросил его мне на плечи.

– Да я не это имела в виду, – отмахнулась я.

– А что тогда? – засмеялся Такаси.

Похоже, он прекрасно видел мою растерянность. Но у меня не было того неприятного ощущения, как когда собеседник видит тебя насквозь. Это чувство походило скорее на то, что возникает у ребенка, когда родители узнают то, что он так старался скрыть.

Какое-то время мы сидели, прислонившись друг к другу. Пиджак Кодзимы согревал меня. Ткань пиджака источала едва уловимый аромат одеколона. Он улыбнулся. Мы смотрели в одном направлении, но я точно знала, что он улыбается.

– Чего веселишься? – спросила я, не поворачиваясь.

– Просто ты и правда совсем не изменилась.

– Ну да.

– Как школьница, честное слово, – вон как напряглась.

А потом он уверенно положил руку мне на плечи и притянул к себе.

«Да ладно, – думала я. – Неужели он так и потащит меня за собой?..»