Портовый город

Я последовала за ней.

– Да стой же! – Хосс пытался удержать меня за кофту сзади, но только скользил по полу.

Продолжая напевать, девушка выскользнула на улицу и стала вести меня к океану. В голове была абсолютная пустота, только в груди, как будто бились волны. Хосс куда-то исчез, но я ничего не замечала, лишь ее глаза.

Вскоре, мы по темным улицам спустились к причалу, откуда обычно и появлялись лунные люди.

Ближе, еще ближе.

– Йованка, стой! – послышался приглушенный голос.

Сильно хромая на одну ногу, без палки, изо всех сил ко мне бежал старый енот, которого еще поторапливал неуемный Хосс.

– Девочка, остановись!

«Что мне сейчас их слова…»

Сделав последний рывок, Дядюшка схватил меня за обе руки, заставляя нагнуться к нему:

– Смотри, смотри на меня, слышишь!

Не отрывая глаз от своей цели, я все еще стремилась в воду, мягкую, поглощающую.

Енот, не сдаваясь, обхватил мое лицо лапками и повернул к себе:

– Ты не одна! Мы с тобой, ну же! – отчаянно говорил он.

Наконец, я насильно посмотрела на пушистую мордочку и включилась:

– Дядюшка!? Что вы здесь делаете?

Старый енот обмяк и из его глаз покатилось несколько слез:

– Вот почему я всегда боялся, когда они к тебе приходили. Они могут увести с собой только тех, у кого много печали в душе. Как хорошо, что все обошлось.

Я распрямилась и посмотрела на девушку. Ее красивое лицо исказилось гневом, грустью, отчаяньем. Она развернулась и хотела шагнуть в воду.

– Постой! – закричала я, выкидывая вперед руку. – Я не сержусь! Пожалуйста…

Фигурка замерла и недоверчиво оглянулась. Я сделала небольшой шаг и улыбнулась:

– У меня есть одна идея и я очень надеюсь, что все получится, поэтому приходи завтра сюда в это же время, хорошо?

Девушка еще какое-то время смотрела на меня, ее длинные волосы и одежды колыхались в воздухе, а потом она коротко кивнула и исчезла в темной воде, на которой плавала большая луна.

Хосс встал рядом со мной и забурчал:

– Что ты задумала, ненормальная! Еще бы чуть-чуть и сама бы стала завывать ночами!

Я оглянулась к своим дорогим Дядюшке и призраку. Могла ли я когда то представить, что у меня будет такая компания?

– Спасибо вам большое… спасибо, – только сказала я, и мы отправились обратно.

А следующей ночью, пока еще луна была сильная, я, прихватив большой альбом и несколько карандашей, снова пошла на пирс, уже без принуждения. Стоило мне подойти к воде, как из нее сразу вынырнула моя собеседница, словно ждала все это время.

– Привет! – поздоровалась я с улыбкой и села прямо на камни, открывая на коленях альбом. – Тебе придется немного подождать.

А затем, подставив белый лист под лунный свет, я начала рисовать резкими штрихами.

Только бы все получилось!

Когда рисунок был закончен, я слегка отстранилась и критически на него посмотрела. Вроде не плохо, даже мило. И подула из всех сил.

Девушка, стоя у воды, дрожала от волнения, хотя не знала, что я пытаюсь сделать.

Потом, я взяла альбом за уголки и с силой его встряхнула, приговаривая:

– Давай, беги!

На камни спрыгнуло белое, полупрозрачное, пушистое тельце и отряхнулось, водя носиком по сторонам.

– Вон, твоя хозяйка! Шагай, шагай же! – взмахнула я на него руками.

Щенок оглянулся и, виляя хвостом, загнутым в баранку, побежал к ошарашенной девушке, чтобы с громким писком запрыгнуть ей на руки.

– Больше ты не будешь одинока, – тихо сказала я.

А смешной щенок уже вовсю облизывал таким же прозрачным язычком щеки улыбающейся девушки. Я встала с камней, разминая затекшие ноги, и попрощалась с ними обоими:

– До следующей луны! Приходите в гости!

Лунная девушка прижала зверька к груди, и высоко вскинув руку, помахала мне в ответ.

Глава 5

Я хотела сегодня вам рассказать следующую романтическую историю, но Дядюшка очень просил предупредить вас о Безумном кролике, на тот случай, если вы решитесь заглянуть к нам в город, который еще славится своими старыми трамвайчиками.

О, это очень удобный транспорт и они такие обаятельные! За небольшую монетку, отданную водителю, вы сможете попасть в любой уголок Портового города. К вашему распоряжению будут: деревянные сидения, покрытые темно-вишневым лаком, окошки со свежим ветром, блестящие натертые поручни и такой запах… сложно его передать, это и старое дерево, и море, и мастика, и нагретая на солнце латунь, и пыль. Какое-то невообразимое очарование.

Наверно, именно поэтому, Дядюшка всю жизнь проработал водителем трамвайчика, носил фирменную кепи, жал в клаксон и слушал, как звенят и шушукают все металлические и деревянные части.