Портрет Дориана Грея

He hated to be separated from the picture that was such a part of his life, and was also afraid that during his absence someone might gain access to the room, in spite of the elaborate bars that he had caused to be placed upon the door.	Он не мог выносить разлуки с портретом, который занимал такое большое место в его жизни. И, кроме того, боялся, как бы в его отсутствие в комнату, где стоял портрет, кто-нибудь не забрался, несмотря на надежные засовы, сделанные по его распоряжению.
He was quite conscious that this would tell them nothing.	Впрочем, Дориан был вполне уверен, что если кто и увидит портрет, то ни о чем не догадается.
It was true that the portrait still preserved, under all the foulness and ugliness of the face, its marked likeness to himself; but what could they learn from that?	Правда, несмотря на отталкивающие следы пороков, портрет сохранил явственное сходство с ним, но что же из этого?
He would laugh at anyone who tried to taunt him.	Дориан высмеял бы всякого, кто попытался бы его шантажировать.
He had not painted it. What was it to him how vile and full of shame it looked?	Не он писал портрет, -- так кто же станет винить его в этом постыдном безобразии?
Even if he told them, would they believe it?	Да если бы он и рассказал людям правду, -- разве кто поверит?
Yet he was afraid.	И всетаки он боялся.
Sometimes when he was down at his great house in Nottinghamshire, entertaining the fashionable young men of his own rank who were his chief companions, and astounding the county by the wanton luxury and gorgeous splendour of his mode of life, he would suddenly leave his guests and rush back to town to see that the door had not been tampered with, and that the picture was still there.	Порой, когда он в своем большом доме на Ноттингемшайре принимал гостей, светскую молодежь своего круга, среди которой у него было много приятелей, и развлекал их, поражая все графство расточительной роскошью и великолепием этих празднеств, он внезапно, в разгаре веселья, покидал гостей и мчался в Лондон, чтобы проверить, не взломана ли дверь классной, на месте ли портрет.
What if it should be stolen?	Что, если его уже украли?
The mere thought made him cold with horror.	Самая мысль об этом леденила кровь Дориана.
Surely the world would know his secret then.	Ведь тогда свет узнает его тайну!
Perhaps the world already suspected it.	Быть может, люди уже и так коечто подозревают?
For, while he fascinated many, there were not a few who distrusted him.	Да, он очаровывал многих, но немало было и таких, которые относились к нему с недоверием.
He was very nearly blackballed at a West End club of which his birth and social position fully entitled him to become a member, and it was said that on one occasion when he was brought by a friend into the smoking-room of the Churchill, the Duke of Berwick and another gentleman got up in a marked manner and went out.	Его чуть не забаллотировали в одном вестэндском клубе, хотя по своему рождению и положению в обществе он имел полное право стать членом этого клуба. Рассказывали также, что когда кто-то из приятелей Дориана привел его в курительную комнату Черчиллклуба, герцог Бервикский, а за ним и другой джентльмен встали и демонстративно вышли.
Curious stories became current about him after he had passed his twenty-fifth year.	Темные слухи стали ходить о нем, когда ему было уже лет двадцать пять.