Портрет Дориана Грея

Was it some dim sense of that ruined grace that had made him so suddenly, and almost without cause, give utterance, in Basil Hallward's studio, to the mad prayer that had so changed his life?	Уж не подсознательное ли воспоминание о рано отцветшей красоте далекого предка побудило его, Дориана, неожиданно и почти без всякого повода высказать в мастерской Бэзила Холлуорда безумное желание, так изменившее всю его жизнь?
Here, in gold-embroidered red doublet, jewelled surcoat, and gilt-edged ruff and wrist-bands, stood Sir Anthony Sherard, with his silver-and-black armour piled at his feet.	А вот в красном камзоле с золотым шитьем, в украшенной бриллиантами короткой мантии, в брыжах с золотым кантом и таких же манжетах стоит сэр Энтони Шерард, а у ног его сложены доспехи, серебряные с чернью.
What had this man's legacy been?	Какое наследие оставил он своему потомку?
Had the lover of Giovanna of Naples bequeathed him some inheritance of sin and shame?	Может быть, от этого любовника Джованны Неаполитанской перешли к нему, Дориану, какие-то постыдные пороки?
Were his own actions merely the dreams that the dead man had not dared to realise?	И не являются ли его поступки только осуществленными желаниями этого давно умершего человека, при жизни не дерзнувшего их осуществить?
Here, from the fading canvas, smiled Lady Elizabeth Devereux, in her gauze hood, pearl stomacher, and pink slashed sleeves.	Дальше с уже выцветающего полотна улыбалась Дориану леди Елизавета Девере в кружевном чепце и расшитом жемчугом корсаже с разрезными розовыми рукавами.
A flower was in her right hand, and her left clasped an enamelled collar of white and damask roses.	В правой руке цветок, а в левой -- эмалевое ожерелье из белых и красных роз.
On a table by her side lay a mandolin and an apple. There were large green rosettes upon her little pointed shoes.	На столике около нее лежат мандолина и яблоко, на ее остроносых башмачках -- пышные зеленые розетки.
He knew her life, and the strange stories that were told about her lovers.	Дориану была известна жизнь этой женщины и странные истории, которые рассказывались о ее любовниках.
Had he something of her temperament in him?	Не унаследовал ли он и какие-то свойства ее темперамента?
These oval heavy-lidded eyes seemed to look curiously at him.	Ее удлиненные глаза с тяжелыми веками, казалось, глядели на него с любопытством.
What of George Willoughby, with his powdered hair and fantastic patches?	Ну а что досталось ему от Джорджа Уиллоуби, мужчины в напудренном парике и с забавными мушками на лице?
How evil he looked! The face was saturnine and swarthy, and the sensual lips seemed to be twisted with disdain.	Какое недоброе лицо, смуглое, мрачное, с ртом сладострастножестоким, в складке которого чувствуется надменное презрение.
Delicate lace ruffles fell over the lean yellow hands that were so over-laden with rings.	Желтые костлявые руки сплошь унизаны перстнями и полуприкрыты тонкими кружевами манжет.
He had been a macaroni of the eighteenth century, and the friend, in his youth, of Lord Ferrars.	Этот щеголь восемнадцатого века в молодости был другом лорда Феррарса.