Портрет Дориана Грея

Она облегченно вздохнула. Ужасный миг, которого она страшилась днем и ночью в течение долгих месяцев, наконец наступил. Однако ей больше не было страшно. Более того, в какой-то степени она даже была разочарована. Вульгарная прямота вопроса требовала прямого ответа. Постепенного нагнетания страстей не произошло. Как грубо! Ей на ум пришла аналогия с плохой репетицией.

— Нет, — ответила она, поражаясь неприглядной простоте реальной жизни.

— Тогда мой отец был подлецом! — вскричал юноша, сжав кулаки.

Она покачала головой:

— Я знала, что он несвободен. Мы очень сильно любили друг друга. Если бы он не умер, то непременно бы о нас позаботился. Не говори о нем плохо, сын. Он был твоим отцом и настоящим джентльменом. Более того, у него имелись связи в высших кругах.

Джим выругался.

— На себя мне плевать, — воскликнул юноша, — только не позволяй Сибиле… Ведь в нее тоже влюблен джентльмен, по крайней мере, так он себя называет? И связи у него имеются, надо думать.

Миссис Вэйн испытала жгучий стыд. Она уронила голову, утерла дрожащими руками слезы.

— У Сибилы есть мать, — пробормотала она, — у меня ее не было.

Джим растрогался, подошел к матери, наклонился и поцеловал ее.

— Извини, что ранил тебя вопросом об отце, — проговорил он, — но я ничего не смог с собой поделать. Мне пора. Прощай! Не забывай, что теперь на твоем попечении остался всего один ребенок, и если этот человек причинит зло моей сестре, я узнаю, кто он, выслежу его и убью как собаку. Клянусь!

Чрезмерность угрозы, сопровождающий ее страстный жест, неистовая напыщенность слов придали жизни красок. Такая атмосфера миссис Вэйн была знакома. Она вздохнула свободнее и впервые за много месяцев восхитилась сыном. Она бы с удовольствием продолжала сцену в том же духе, однако Джим прервал полет ее вдохновения. Пора было сносить вниз чемоданы и искать подевавшийся куда-то шарф. Слуга при меблированных комнатах засуетился, засновал туда-сюда. Потом пришлось торговаться с извозчиком. Момент загубили пошлые бытовые хлопоты. С еще более глубоким разочарованием миссис Вэйн встала у окна и помахала истерзанным кружевным платочком вслед уходящему сыну. Она прекрасно понимала, какая блестящая возможность упущена, и утешилась тем, что сообщила Сибиле, какой пустой станет жизнь теперь, когда на руках у нее осталось лишь одно дитя. Фразу она запомнила. Прозвучало неплохо. Об угрозе она не сказала ни слова. Впрочем, сформулировано было ярко и драматично. В один прекрасный день все они посмеются от души.

Глава 6

— Полагаю, ты уже слышал новость, Бэзил? — спросил лорд Генри вечером того же дня, когда Холлуорда провели в отдельный кабинет ресторана «Бристоль» к накрытому на троих столику.

— Нет, Гарри, — ответил художник, отдавая шляпу и пальто кланяющемуся официанту. — Что за новость? Надеюсь, не политическая? Политикой я не интересуюсь. Едва ли в Палате общин есть хоть один человек, чей портрет стоило бы написать, хотя многих из них не помешало бы отбелить.

— Дориан Грей собрался жениться, — объявил лорд Генри, наблюдая за реакцией художника.

Холлуорд вздрогнул и нахмурился:

— Дориан женится! Не может быть!

— Это совершенная правда.

— На ком же?

— На какой-то юной актрисе.

— Поверить не могу! Вроде бы Дориан достаточно благоразумен.

— Дорогой мой Бэзил, Дориан настолько умен, что не может время от времени не совершать глупостей.

— Гарри, едва ли можно жениться время от времени!

— Разве что в Америке, — лениво протянул лорд Генри. — Но я не говорил, что он женился. Я сказал, что он лишь собрался жениться. Разница огромная. Я вот прекрасно помню, что женился, зато вовсе не помню, чтобы собирался жениться. Я склонен считать, что помолвки как таковой и не было.

— Подумай о происхождении Дориана, положении в обществе и богатстве! Что за нелепость жениться на девушке настолько ниже его во всех отношениях!

— Если хочешь, чтобы он на ней женился, непременно скажи ему все это, Бэзил. Тогда он так и поступит. Самые большие глупости мы совершаем из самых благородных побуждений.

— Надеюсь, хоть девушка хорошая. Не хочу я видеть Дориана прикованным к какой-нибудь дряни, которая испортит его натуру и погубит его интеллект!

— О, она красивая, и это куда важнее, — заметил лорд Генри, потягивая вермут с горькой померанцевой настойкой. — Дориан уверяет, что она красива, а он в таких вещах редко ошибается. Благодаря твоему портрету он стал ценить внешность других людей. Кстати, это не единственный положительный эффект, который оказал на него портрет… Сегодня мы ее увидим, если мальчик не забудет о нашей встрече.

— Ты серьезно?

— Вполне серьезно, Бэзил. Ни за что бы себе не простил, если бы впоследствии выяснилось, что я мог быть хоть чуть более серьезен, чем сейчас.

— Почему ты это одобряешь, Гарри? — спросил художник, расхаживая по кабинету и кусая губы. — Что за нелепое увлечение!