Портрет кавалера в голубом камзоле

Будь на молодом господине ордена или иные награды, Тихона не удивила бы его просьба. Впрочем, ему следует не рассуждать, а рисовать.

Утомившись, художник предложил сделать перерыв. Его лоб покрывала испарина, голова кружилась. Молчаливый заказчик только посмеивался и с видом заговорщика подмигивал ему желтым глазом. Тихону никогда не встречались такие глаза. Должно быть, это прямые солнечные лучи придавали карим глазам позирующего янтарный оттенок.

Господин поднялся на ноги, с хрустом потянулся и подошел к мольберту:

– Дай-ка взглянуть… Ну, что ж, весьма недурно… весьма! А ты молодец, Тихон!

«Откуда ему известно мое имя? – удивился художник. – Он меня не спрашивал, а сам я не назывался…»

Молодой человек в голубом камзоле постоял, любуясь своим изображением, еще раз похвалил Тихона и протянул ему горсть золотых монет:

– Это тебе за работу, братец. Бери, бери… не робей.

– Портрет еще не окончен… – смутился Тихон.

– Не беда. Закончишь.

– Нужны два или три сеанса, тогда…

– Мне все понравилось, – перебил незнакомец. – Главное ты уловил, а остальное по памяти допишешь. У тебя хорошая память?

– Не жалуюсь…

– Вот и отлично! – обрадовался господин. – Я знал, к кому обратиться. Мой портрет займет достойное место в галерее твоего хозяина.

Художник растерялся. Кто ж позволит вешать работу Тихона Лопатина рядом с полотнами признанных мастеров?

– Не сомневайся! – похлопал его по плечу заказчик. – Портрет будет висеть там, где ему положено. А сильные мира сего станут нарочно приходить в галерею, чтобы поглядеть на меня.

«Да он сумасшедший, – подумал Тихон, пряча золото в карман штанов. – Его слова нельзя принимать всерьез! В конце концов, какое мне дело до судьбы портрета? Это уж не моя забота…»

– Правильно, – кивнул господин и повторил: – Молодец, Тихон. Деньгами-то не обидел я тебя?

– Не обидели…

– Ну, бывай! Не поминай лихом…

Портрет щедрого и самоуверенного незнакомца Лопатин дописал по памяти, ибо заказчик позировать больше не являлся, вероятно, сочтя это излишним.