Портрет кавалера в голубом камзоле

– При наличии Интернета любой желающий…

– Короче, я подозреваю Шанкину! – не дослушал Лавров. – И предлагаю проверить, где она провела вторую половину вчерашнего дня.

– Бьешь на пресловутое алиби? Тогда подумай, где ты сам был вчера после обеда? И кто может подтвердить твои слова?

Лавров подумал о пробке на шоссе, о пребывании в квартире с трупом – и развел руками.

– Твоя взяла. Ладно… что ты предлагаешь?

– Побеседуй с банкиром Сатиным. Ты звонил ему?

– Не успел. Да он просто откажется от разговора. Кто я для него такой?

– У тебя есть веский аргумент, – фотография, компрометирующая банкира перед его партнером Зубовым. Кстати, я ездила к нему в Летники…

В столовую заглянул Санта со словами:

– Я принес лед для господина Лаврова.

– Давай сюда!

Великан завернул в целлофановый пакет несколько кусочков льда для коктейлей и подал хозяйке.

– Я заварил травяной чай и сделал бутерброды. Нести?

– Меня жутко мутит, – отозвался гость. – Но все равно есть хочется. Неси, Санта! А с чем бутерброды?

– С холодным мясом…

Дождавшись, пока слуга удалится на кухню, Лавров повернулся к Глории:

– Почему ты меня не предупредила, что едешь к Зубову?

– Зачем?

– Как это зачем? – разозлился он.

– На, приложи-ка лучше лед к своей шишке, – улыбнулась она. – Сразу полегчает.

Он последовал ее совету и скоро ощутил ледяное онемение в том месте, где пульсировали жар и боль.

«Она не обязана перед тобой отчитываться, Рома, – ехидно заметил внутренний критик. – Ты на нее работаешь, а не она на тебя! Сбавь обороты…»

– Зубов не разочаровал тебя? – спросил он, не глядя на Глорию.

– Импозантный мужчина. Этакий барин с запросами, превышающими возможности. Самое интересное у него в доме – картинная галерея. Одно полотно закрыто деревянными резными ставнями с позолотой. Видел такое когда-нибудь?

– Нет… я вообще не увлекаюсь живописью. Последний раз был в музее со школьной экскурсией.

– Стыдно, Рома!

– Что же там за полотно? – презрительно хмыкнул Лавров. – Обнаженная натура? Полина Жемчужная «в чем мать родила»?

– Слу-у-ушай… ты гигант мысли, – засмеялась она.

Великан принес поднос с дымящимся чайником, двумя чашками, лимоном на блюдечке и тарелкой бутербродов. Гость, несмотря на недомогание, ощутил зверский аппетит.

Глория решила составить ему компанию. Она бросила в чашку ломтик лимона и лениво помешивала, наблюдая за тем, как Лавров ест.

– Зубов принял меня за сообщницу Сатина…

– С чего вдруг? – с полным ртом осведомился начальник охраны.

– Банкир хочет приобрести его коллекцию полотен. А Зубов категорически отказывается продавать…

Глава 25

Москва. 1812 год.

Сожженная и покоренная, все еще полная сокровищ Москва разлагала французскую армию. Совсем недавно бодрое и боеспособное войско Наполеона неуклонно превращалось в сборище заурядных грабителей. Это уже были не солдаты, а разрозненные группы людей, которых занимали личные интересы. Общая идея завоевания России растворилась в улицах и переулках Москвы, рассеялась по брошенным хозяевами особнякам, магазинам, складам и трактирам…

Покинутый жителями город каким-то образом впитывал в себя силу «победителей» и перемалывал в своих невидимых жерновах. Сатина поражало, как никто из окружающих его людей не замечает сего несомненного развала и растления. Напротив, французы купались в довольстве и роскоши, не понимая, что сползают в пропасть… и что пропасть эта близка.

Не замечала ничего угрожающего и малютка Жюли. Каждую ночь они с Сатиным предавались бурным ненасытным ласкам. Но утром, очнувшись от наваждения, он с болью всматривался в ее черты, придумывая способ спасти возлюбленную. Ведь именно пылкое чувство к мадемуазель Арне привело его в Москву и заставило подвергать себя опасности. Как теперь осуществить то, для чего он отыскал ее?