Портрет леди

– Да, и иногда весьма здравый. Но если вы хотите подчеркнуть, что я не так умна, как он, не думайте, будто меня это трогает. Однако для вас было бы куда полезнее попытаться вникнуть в то, о чем я говорю.

– Зачем? – спросила мадам Мерль. – Что от этого изменится?

– Предположим, я не одобряю ваш план; вы должны знать это, чтобы оценить опасность моего вмешательства.

Казалось, мадам Мерль была готова признать уместность подобных соображений, но, помолчав, она сказала:

– Вы считаете меня более расчетливой, чем я есть на самом деле.

– Плохо не то, что вы расчетливы, – ваши расчеты могут оказаться неверными. Вот как сейчас.

– Должно быть, и вам пришлось произвести серьезные расчеты, чтобы прийти к подобному заключению.

– Нет, у меня не было такой возможности. Я ведь вижу девушку в первый раз, – заметила графиня, – и меня вдруг внезапно осенило. Кстати, она мне очень понравилась.

– Мне она тоже нравится, – сказала мадам Мерль.

– Но вы избрали довольно странный способ для проявления своих чувств.

– Несомненно. Ведь я познакомила ее с вами.

– Ну да, – со смехом вскричала графиня, – возможно, это самое лучшее, что могло с ней произойти!

Мадам Мерль несколько минут молчала. Манеры графини были невыносимы, но ей, в общем-то, не было до них никакого дела. Не отрывая глаз от лилового склона Монте-Морелло, она погрузилась в раздумья.

– Моя дорогая, – произнесла она наконец, – советую вам не волноваться понапрасну. В деле, на которое вы намекаете, замешаны трое, и они точно знают, чего хотят. Вы ни при чем.

– Трое? Ты и Озмонд, понятно. А мисс Арчер тоже точно знает, чего хочет?

– Так же, как и мы.

– Тогда, – сияя, проговорила графиня, – если я дам ей понять, что сопротивляться вам в ее же интересах, она сумеет отбить атаку!

– Сопротивляться нам? Почему вы выражаетесь так грубо? К ней никто не собирается применять насилие.

– Я в этом не уверена. Вы способны на все. Вы с Озмондом. Я не говорю о том, что Озмонд или вы опасны сами по себе. Но вместе вы опасны – как некое химическое соединение.

– Тогда вам лучше оставить нас в покое, – с улыбкой сказала мадам Мерль.

– Я и не собираюсь трогать вас, но я поговорю с этой девушкой.

– Бедная моя Эми, – пробормотала мадам Мерль, – не понимаю, что взбрело вам в голову.

– Я хочу ей помочь – вот что взбрело мне в голову. Она мне понравилась.

Мадам Мерль несколько мгновений колебалась.

– Не думаю, чтобы вы ей понравились.

Яркие маленькие глазки графини расширились, и ее лицо искривилось в гримасе.

– А, я ошиблась, – воскликнула она, – ты опасна даже сама по себе!

– Если вы хотите, чтобы она хорошо относилась к вам, не оскорбляйте при ней брата, – проговорила мадам Мерль.

– Уж не думаете ли вы, будто она влюбилась в него… после двух встреч?

Мадам Мерль смотрела на Изабеллу и хозяина дома. Озмонд прислонился к парапету и смотрел на девушку, скрестив на груди руки; было очевидно, что она, внешне погруженная в созерцание ландшафта, на самом деле внимательно слушала собеседника. В тот момент, когда мадам Мерль взглянула в ее сторону, Изабелла, возможно смутившись от каких-то слов Озмонда, потупилась и концом сложенного зонтика стала чертить что-то на тропинке. Мадам Мерль встала.

– Да, я думаю именно так! – сказала она.

Лакей в поношенной ливрее, за которым ходила Пэнси, принес небольшой столик, поставил его на траву, затем вернулся в дом и вынес поднос с чашками. После этого он снова исчез и принес два стула. Пэнси с живым интересом следила за его действиями, сложив руки на своем скромном платьице, но не предложила лакею свою помощь. Когда для чая все было накрыто, девочка тихонько подошла к тетушке.

– Как ты думаешь, папа рассердился бы, если бы я сама накрыла стол к чаю?

Графиня осмотрела племянницу нарочито критическим взглядом, но на ее вопрос не ответила.

– Бедняжка, – произнесла она, – это твой лучший наряд?

– О, нет, – ответила Пэнси. – Это будничное платье.

– День, когда тебя посетила тетка, не говоря уже о мадам Мерль и вон той молодой леди, ты считаешь будничным?

Пэнси на мгновение задумалась, переводя взгляд с одной упомянутой гостьи на другую. Затем лицо ее снова озарилось улыбкой.

– У меня есть парадное платье, но оно тоже очень простое. Зачем его надевать – оно все равно потерялось бы среди ваших чудесных нарядов!

– Потому что оно лучшее из тех, что у тебя есть. Всегда надо надевать самое лучшее. Пожалуйста, надень его в следующий раз. Мне кажется, тебя не одевают так, как должно.

Девочка смущенно одернула свое платьице.

– Зато оно подходит для того, чтобы приготовить чай, разве нет? Не знаете, папа позволит мне?

– Не могу сказать, дитя мое, – ответила графиня. – Взгляды твоего отца непостижимы для меня. Мадам Мерль понимает его гораздо лучше. Спроси у нее.

Мадам Мерль с привычной благожелательностью улыбнулась.

– Это сложный вопрос. Дай мне подумать. Я думаю, твой папа будет только рад, если его аккуратная маленькая дочка приготовит чай. Это входит в обязанности маленькой хозяйки – когда она вырастет.