Портрет леди

Ральф слушал с большим вниманием, словно все слова кузины заслуживали серьезного обдумывания. Но на самом деле молодой человек только наполовину прислушивался к ней, а в остальном просто пытался превозмочь тяжесть впечатления от ее речи. Она верила, хотя была не права; она была введена в заблуждение, но не собиралась этого признавать. Как это в ее духе – выдумать какую-то теорию по поводу мистера Озмонда и любить его не за достоинства, которыми он обладал, а за недостатки, замаскированные под добродетели! Она любила его не за его собственность, а за бедность, преподнесенную, как достоинство. Ральф помнил то, что сказал своему отцу о желании дать кузине возможность исполнить все, что подскажет ей ее воображение. Он так и поступил, и девушка воспользовалась этим в полной мере. Бедняга Ральф был совершенно подавлен и посрамлен. Изабелла произнесла последние слова с упрямой торжественностью, которая фактически завершила беседу, – после этого она повернулась и направилась к дому. Ральф пошел вслед за ней, и они вместе пересекли двор и направились к лестнице. Здесь Ральф остановился, и Изабелла повернулась к нему. Ее лицо, вопреки всему, было озарено благодарностью. Его возражения заставили ее еще яснее осознать причины своего решения.

– Вы не подниметесь к завтраку? – спросила девушка.

– Нет, не хочу. Я не голоден.

– Вы должны есть, – сказала Изабелла, – а не питаться одним воздухом.

– О, это прекрасно. Я сейчас вернусь в сад и вдохну его как следует. Я пошел за вами, чтобы сказать вам еще вот что. В прошлом году я сказал вам, что, если вы попадете в беду, я буду чувствовать себя ужасно. Именно так я сейчас себя и чувствую.

– Вы считаете, что я в беде?

– Человек попадает в беду, когда совершает ошибку.

– Что ж, – сказала Изабелла. – Я никогда не буду вам жаловаться!

И она направилась вверх по лестнице.

Ральф остался внизу и стоял, засунув руки в карманы, провожая ее взглядом. Затем холод, притаившийся во дворе, обнесенном высокими стенами, заставил его поежиться и вздрогнуть – и он вернулся в сад, чтобы позавтракать флорентийским солнцем.

Глава 35

Во время ее утренних прогулок с возлюбленным Изабелла не стала говорить ему, что его недолюбливают в палаццо Кресчентини. Сдержанные возражения против ее замужества со стороны тети и кузена не произвели на девушку особенного впечатления – она была уверена, что суть заключалась в одном: им просто не нравился мистер Озмонд. Эта антипатия не встревожила Изабеллу, а даже подстегнула: с ее помощью подтверждался тот факт, что решение было принято ею самой. Некоторые совершают поступки, чтобы доставить удовольствие другим, а некоторые – только ради своего удовольствия, и Изабелла намеревалась следовать именно второму примеру. Удовольствие Изабеллы подкреплялось восхитительным поведением ее избранника. В эти незабвенные дни, предшествовавшие исполнению его надежд, Джилберт Озмонд был влюблен и меньше всего заслуживал резких критических замечаний, которые обрушил на него Ральф Тачетт. Главное впечатление, возникшее у Изабеллы после этой критики, заключалась в том, что страстная любовь обрекает человека на то, что он остается один на один с любимым. Девушка чувствовала, что она словно высокой стеной была отгорожена ото всех, кого она близко знала: от своих сестер, которые в своих письмах выразили огромную надежду, что она будет счастлива, и легкое удивление, что Изабелла не выбрала в супруги героя с более солидной репутацией; от Генриетты, которая наверняка должна была попозже со своей критикой выйти на сцену; от лорда Уорбартона, который, конечно же, рано или поздно утешится; от Каспара Гудвуда, который, может быть, так и останется безутешен; от тети с ее мелочными презренными идеями насчет замужества; от Ральфа, чьи разговоры о ее возможном блестящем будущем являлись не чем иным, как прикрытием его разочарования. Возможно, молодой человек вовсе и не хотел жениться на кузине – просто возможность следить за приключениями одинокой женщины могла бы развлечь его. Разочарованием и были продиктованы его злые слова о том, кого Изабелла предпочла ему. Девушка убедила себя в том, что Ральф просто злился на нее; это было легко, поскольку, как я сказал, она мало думала о ком-то кроме Джилберта Озмонда и со смирением восприняла необходимость разорвать в связи с этим свои старые связи. Изабелла упивалась сладостью этого предпочтения, которое заставляло ее чувствовать исключительность своего положения. У счастья есть и трагическая сторона – когда человек защищает свои права, он неотвратимо ущемляет права кого-то другого.