Портрет леди

– Вы именно тот человек, который имеет на это право, – ответил Каспар Гудвуд. – Я когда-то дал вам заверения, которых не давал никому другому.

Услуга заключалась в том, что он должен был навестить ее больного кузена Ральфа, который в одиночестве лежал в «Отеле де Пари». Мистер Гудвуд никогда не видел молодого человека, но слышал о нем. Если она не ошибалась, кузен однажды даже приглашал его в Гарденкорт. Каспар прекрасно помнил это приглашение, и хотя он не производил впечатление отзывчивого человека, у него оказалось достаточно воображения, чтобы поставить себя на место несчастного больного, умиравшего в римской гостинице. Мистер Гудвуд отправился в «Отель де Пари» и, войдя в номер хозяина Гарденкорта, увидел возле его дивана мисс Стэкпол. В отношениях этой леди с Ральфом Тачеттом произошли некоторые изменения. Изабелла не просила ее навестить кузена. Генриетта услышала о его болезни, отправилась к бедному Ральфу сама, после чего ее визиты стали ежедневными – впрочем, Генриетта не уставала напоминать, что они с больным были заклятыми врагами.

– О да, мы враги не разлей вода, – обычно говорил Ральф и открыто обвинял мисс Стэкпол – открыто, впрочем, ровно настолько, чтобы не выйти за границы его обычной иронии, – что она приходила замучить его до смерти. На самом деле они подружились, и Генриетта удивлялась, почему молодой человек раньше вызывал у нее такое отторжение. Ральфу же леди нравилась, как прежде. Он никогда не сомневался, что она была прекрасным товарищем. Они болтали обо всем – кроме, пожалуй, Изабеллы, – и всегда их мнения не совпадали. Когда речь заходила об Изабелле, Ральф подносил свой тонкий палец к губам. Зато мистер Бентлинг был поистине неисчерпаемой темой беседы, и Ральф мог обсуждать его с Генриеттой часами. Дискуссия подогревалась, конечно, неизбежно разными взглядами собеседников. Ральф развлекался, называя добрейшего эксгвардейца настоящим последователем Макиавелли. Каспар Гудвуд не мог внести своей лепты в эту беседу, но, оставшись наедине с Тачеттом, нашел много других тем для разговора. Разумеется, только что вышедшую из комнаты леди они не трогали – Каспар признавал все достоинства мисс Стэкпол, но от дальнейших замечаний в ее адрес воздержался. Также джентльмены не стали упоминать и о миссис Озмонд – как и Ральф, мистер Гудвуд чувствовал, что эта тема опасна. Каспару было очень жаль Ральфа. Он не мог смотреть на то, как беспомощен этот чудесный человек. И все же он продолжал навещать Ральфа, а Изабелла радовалась, как ловко ей удалось найти занятие для мистера Гудвуда, присутствие которого в Риме казалось ей излишним. У Изабеллы созрел план отправить их с кузеном на север, как только позволит погода. Лорд Уорбартон привез Ральфа в Рим, а мистер Гудвуд отвезет его обратно – эта мысль казалась Изабелле весьма удачной. Она страстно хотела, чтобы Ральф покинул Рим – она все время боялась, что кузен умрет здесь. Ужас наводил тот факт, что это могло произойти в гостинице, здесь, недалеко от ее дома, в двери которого Ральф так мало входил. Ральф должен был обрести покой в дорогом ему собственном доме, в одной из просторных, сумрачных комнат Гарденкорта, где вился, цепляясь за рамы поблескивающих окон, темный плющ.

Для Изабеллы Гарденкорт стал чем-то священным – ни одна глава ее прошлого не казалась ей такой значимой. Когда она вспоминала о месяцах, проведенных там, слезы наворачивались ей на глаза. Льстя себе, она обычно хвалила себя за находчивость – но внезапно ей потребовалось получить этому подтверждение; она должна была собрать все свои силы, поскольку произошел ряд событий, которые, казалось, противостояли ей и бросали вызов. Из Флоренции прибыла графиня Джемини – прибыла со своими чемоданами, платьями, болтовней, сплетнями, легкомыслием, утомительными воспоминаниями о своих любовниках. Эдвард Розье, куда-то исчезавший – никто, включая Пэнси, не знал, где он, – вновь объявился в Риме и стал присылать Изабелле длинные письма, на которые она никогда не отвечала. А из Неаполя возвратилась мадам Мерль и со странной улыбкой сказала ей:

– И куда это вы, скажите на милость, подевали лорда Уорбартона?

Как будто это было ее дело!

Глава 48

В конце февраля Ральф Тачетт решил вернуться в Англию. На то у него имелись свои причины, которые молодой человек не намеревался оглашать. Однако Генриетте Стэкпол, которой он сказал о своем намерении, показалось, что догадаться о них нетрудно. Впрочем, она поборола желание высказать свои предположения и, сидя возле дивана больного, лишь сказала:

– Полагаю, вы понимаете, что не можете ехать один?

– Я и не собираюсь ехать один, – ответил Ральф. – Со мной будет много людей.

– Кого вы имеете в виду под «людьми»? Слуг, которым вы платите?

– О, – улыбнулся молодой человек, – должен вас удивить, – они тоже живые существа.

– Среди них есть женщины? – спокойно поинтересовалась мисс Стэкпол.

– Вы говорите так, словно у меня здесь дюжина слуг! Нет, признаюсь, в моей свите нет субретки.