Портрет моей души (СИ)

От того Стивена, которого я думала, что знаю, не осталось и следа. Он больше не притворялся. Это было чудовище во всём своём уродстве. Почувствовав поясницей его эрекцию, я дёрнулась от отвращения. Но, всё это не шло ни в какое сравнение с беспокойством о миссис Донелли всё ещё висящей на перилах. Еле уворачиваясь от настойчивых губ, прокладывающих влажные дорожки по моей шее, я вне себя от беспокойства, крикнула:

— Шарлотта, вы держитесь?

Услышав её ответное: “Угу”, - я продолжила:

— Прошу вас, держитесь! Я убью этого подонка и постараюсь спасти вас!

“Подонок” весьма недовольный эпитетом, которым я его наградила, резко развернул меня к себе лицом:

— Убьёшь меня? Правда? Ну же, покажи, как ты это сделаешь?

“Нет! Не время поддаваться панике. Нужно что-то сделать!”

Предупреждая мой повторный удар по его вздыбившему естеству, он крепко сжимал ногами мои колени.

— Ты маньяк! Сумасшедший сукин сын! Ты ошибаешься, если думаешь, что я тебя боюсь. Больше нет!

Гадко улыбаясь, он поднял одну руку, и зажал моё горло:

— Сумасшедший? Да, пожалуй, ты права. Я с ума схожу по тебе, и пора уже тебе показать всю силу моей любви.

Снова ударила молния. На это раз она попала в огромное старое дерево, росшее перед домом. Расколовшись от удара, оно упало, повредив проводку и разбив окно. Осколки градом посыпались вниз, туда, где находились мы. Снова вспышка, и загорелись шёлковые портьеры. Свет в доме погас.

От неожиданности Стивен отскочил, и у меня появилась возможность вырваться. Между мной и парадной дверью находился враг, но можно было попытаться сбежать через кухню.

Пламя почти моментально охватило легковоспламеняющийся материал, и перекинулось на мебель.

Словно не осознавая в какой смертельной опасности, мы оказались, и вместо того, чтобы спасаться, Стивен в два прыжка догнал меня и повалил на пол. Не обращая внимания на попытки вырваться, он принялся рвать на мне одежду:

— Знаешь, сколько было их, тех, кем я пытался заменить тебя? Десятки! Но, ни одна из них никогда не могла сравниться с тобой. Ты спрашивала, кто расцарапал мне лицо? Это была не кошка. Та девица, также, как и ты сейчас, наивно полагала, что ей удастся спастись. Знаешь, что с ней стало? Я убил её! Задушил вот этими вот руками! И если, ты не перестанешь сопротивляться, клянусь, я сделаю это с тобой.

Огонь разрастался. Раздался оглушительный треск и вопль миссис Донелли. Я пыталась повернуть голову, но Стивен, навалившись сверху, полностью парализовал мои движения. Запах дыма разъедал глаза и забивался в лёгкие

“Это конец!” — подумала я, теряя сознание.

*

Все усилия были тщетными. Как бы он ни пытался, ничего не получалось. У него на глазах разворачивалось страшное действие, а он ничем не мог помочь той, ради которой был пожертвовать собственной жизнью. При одном лишь взгляде на мерзкого ублюдка, который вовсю уверенный в собственной безнаказанности, издевался над беззащитными женщинами, его охватывала ярость.

В свою прежнюю бытность он был жестоким, но только оттого, что не знал иной жизни. Некому было научить его разбираться в том, что хорошо, а что нет. Видя перед собой лишь пример в виде деда с бабкой, он был твёрдо уверен, что это единственный и верный образ жизни. Он искренне не понимал, за что люди его так ненавидят, и мстил тем способом, который мог доставить им максимальные неприятности.

Он бездарно прожигал собственную жизнь, так и не сделав в ней ничего мало-мальски хорошего, не оставив ни потомства, ни доброй памяти о себе.

Хм, кстати, насчёт потомства, его единственная родственница сейчас находилась в очень опасном положении, и он был бессилен ей помочь. Проклятая Серина сделала всё, чтобы навеки лишить его возможности вырваться из магического плена.

Он видел, как от удара молнии загорелся дом, слышал каждое слово насильника, угрожающего его Грейс. Вынужденный признать своё поражение, он сделал то единственное, чего ни разу не делал за всю свою долгую жизнь. Он обратился к тому единственному, в которого никогда не верил. Более того, он высмеивал набожных людей, предпочитающих молитвы попойкам с друзьями в обществе местных шлюх.

Но, не теперь. Чувствуя необходимость в помощи, он прошептал:

— Господь! Прости, что не сделал этого раньше, но я прошу не за себя. Мне всё равно, что со мной случится, я это заслужил, и покорно приму всё, что ты пожелаешь со мной сделать. Я прошу лишь об одном — спаси её! Грейс — лучшее, что я когда-нибудь встречал, и она не заслуживает всего того, что с ней происходит. Возьми мою никчемную жизнь, которая и так без неё не будет иметь никакого смысла, и взамен спаси её. Потому что я люблю её, слышишь? Я её люблю!

Сердце колотилось как безумное, отдаваясь грохотом в ушах. Грудь сдавило от горя, было трудно вздохнуть. Одинокая слеза отчаяния скатилась по щеке. Он хотел бы умереть, чем видеть и слышать то, что происходило перед его глазами.