Портрет тирана

1 декабря в Таврическом дворце было назначено собрание партийного актива Ленинградской области. Киров дома заканчивал тезисы доклада. Потом, вспомнив, что оставил в служебном кабинете необходимые цифровые данные, вызвал из гаража машину, предупредил о поездке в Смольный. Было около четырех часов пополудни.

Николаева снабдили пропуском в Таврический дворец. Он ждал прибытия Кирова. Неожиданно ему сообщили, что вождь сначала заедет в Смольный. Там будет удобнее. И пропуск не нужен, достаточно партбилета.

Николаева спешно доставили к зданию обкома. Он прошел внутрь Смольного со своим неизменным черным портфелем, поднялся на третий этаж и направился в уборную: отсюда, из окна, виден парадный подъезд.

В здании Смольного Николаев ориентировался свободно, ведь сектор цен РКИ, в котором он ранее работал, помещался на первом этаже. Он знал, что коридор третьего этажа заворачивает круто влево к кабинету первого секретаря.

…Вот и автомобиль Кирова. Сергей Миронович входит в подъезд, поднимается по лестнице. Охранник на сей раз отстает на два лестничных марша. На этажах — ни одного дежурного. По инструкции Кирова везде должен сопровождать Борисов. Он постоянно дежурил возле кабинета Кирова, нес внутреннюю охрану. Борисов успел предупредить Кирова о Николаеве и странном благоволении к нему заместителя Медведя.

Сегодня Борисова нет. Его задержали в управлении. Николаев чуть приоткрыл дверь, увидел в щель Кирова. Он шел по коридору один, охранник отстал. Николаев вышел из уборной, приблизился к Кирову на расстояние в два метра, достал из портфеля револьвер и, когда Киров завернул за угол, выстрелил в затылок. Затем он выстрелил в себя и упал рядом с убитым вождем.

В кабинете второго секретаря обкома Михаила Чудова работала редакционная комиссия, готовила проект резолюции партактива. Член комиссии, заведующий Управлением торговли облисполкома Тихонов, услышав выстрелы, выбежал из кабинета и позвал остальных. Сначала решили, что убийца тоже мертв, но он оказался невредим, а пуля ударилась в потолок. Чудов подложил под голову Кирова свой пиджак и сказал: «Не подходите, трогать ничего нельзя, это может помешать следствию».

Чудов вернулся в кабинет, позвонил Сталину.

Генсек немедленно распорядился: «Партактив отменить. Смольный окружить войсками НКВД. Ждите указания».

Около шести часов вечера позвонил Николай Поскребышев и продиктовал текст официального сообщения ЦК:

«1 декабря в Ленинграде от предательской руки врага рабочего класса погиб выдающийся деятель нашей партии»… и т. д.

Сообщение венчал призыв к народу — «За окончательное искоренение всех врагов рабочего класса!»

Еще расследование не начиналось. Еще не остыло тело убитого, а ЦК все знал: кто убил, где убил, зачем убил… И как надо ответить на вылазку классового врага.

Экстренный поезд прибыл в Ленинград рано утром следующего дня. Вместе со Сталиным приехали Молотов, Ворошилов, Жданов, Вышинский, Ежов. Последний — как ответственный работник ЦК, курирующий НКВД, прокуратуру, органы суда. Сталин взял его с собой в Ленинград на пробу. Так матерая волчица натаскивает волчат на принесенном в логово полуживом зайце.

Может быть Хозяин готовил уже смену Ягоде? Он еще ходит, дышит, руководит, но для Сталина он мертвец с четырьмя ромбами. Ягода обречен, ибо он слишком много знает. Потом придет черед Ежова. Пока же Сталин ему поручает возглавить следствие.

Центральный аппарат НКВД в этой поездке представлял Ягода, его заместитель Агранов и начальник экономического отдела Л.Г. Миронов.

Следом из Москвы шел второй поезд — с карательным отрядом. В числе прибывших был следователь Люшков. Позднее он опубликует за границей материалы, изобличающие Сталина в фальсификации истории гибели Кирова. О самом Люшкове рассказ впереди.

Члены Политбюро расположились в Смольном.

Сталин знал, кого взять с собой в Ленинград. Молотов, Ворошилов и Жданов (тогда еще кандидат в члены ПБ) были абсолютно послушны его воле и, что не менее важно, способны на любое преступление. Этих он уже опробовал.

Сталин решил допросить Николаева лично. Он надеялся, что в его присутствии фанатик не посмеет назвать настоящих убийц и в предвкушении вечной «славы» возьмет все на себя. Арестованного доставили в Смольный. Сталин спросил:

— Вы убили Кирова?

— Да, я… — ответил Николаев и упал на колени.

— Зачем вы это сделали?

Николаев указал на стоявших за креслом Сталина начальников в форме НКВД:

— Это они меня заставили! Четыре месяца обучали стрельбе. Они сказали мне, что…

Двое с ромбами в петлицах отделились от сталинской свиты и обрушили на голову болтуна рукояти своих револьверов.

Николаев начал клониться к полу, но Сталин ударом сапога опрокинул его на спину.

Если бы Николаев сказал, что выполнял директиву Зиновьева или Бухарина, — допустим такой идеальный случай — остановил бы Сталин опричников с ромбами? Ему не пришлось бы думать об этом: в охранке служили люди высоко догадливые…