Портреты и прочие художества

Через пару месяцев я услышал, что Слава вернулся в Москву. Он мне не звонил, я не звонил тоже. Зато позвонил его отец и спросил, не пора ли отдать «Seiko», которые… После этих слов у меня было ощущение человека, укравшего что-то и пойманного за руку. Звонок был в 23.15. В 23.50 я вручил отцу часы. Он что-то говорил о том, чтобы я зашел, что-то про чай, что-то про дружбу…

Это была моя первая и последняя встреча с отцом «непотопляемого». А со Славой мы где-то пару раз пересекались, беседа не задалась, а потом он ушел из жизни. Говорят, алкоголь сыграл в этом деле не последнюю роль.

Как фанера над Парижем

Стало хорошим тоном ругать использование фонограммы в концертах. Я имею в виду фонограмму, под которую певец или вокальный коллектив имитируют пение. Можно найти какое-то оправдание использования «фанеры» во время телевизионных съемок. Но во время концерта… Хотя и здесь найдется тысяча причин, которые делают ну никак невозможным пение перед уважаемой публикой и чаще всего, конечно же, это делается для комфорта самой же публики. Ха, ха, ха…

Я не буду эту тему поднимать в десятитысячный раз и попробую припомнить необычные ситуации, которые случались во время концертов. Я был либо свидетелем этого, либо это будет информация из первых рук. Хотя сказать, что героиней во всех моих маленьких историях будет фонограмма, будет не совсем точно, но с определенной долей условности то, что я собираюсь описать, в какой-то степени можно приравнять к использованию фонограммы.

Сначала похвастаюсь… Где-то в 1984 году я задружился с «Московским комсомольцем». Не помню, как это началось, но достаточно часто я выезжал на мероприятия «Московского комсомольца» по линии общества «Знание». Паша Гусев, Юра Когтев, покойный Саша Аронов, Игорь Иртеньев… Мы садились в автобус и ехали куда-то «ставить» лекцию-концерт. Тогда я еще не понимал, что такое пиар, и ездил, дабы наработать определенные концертные приемы для самостоятельных выступлений на сцене. И действительно, опыт появился, и я уже знал, какая песня произведет на зрителя впечатление, и поэтому в зависимости от публики, да и от своих желаний мог менять программу своего получасового песнопения.

Мы подружились, и ребята, в силу своих возможностей, пытались помочь мне. И вот однажды Юра Когтев, а он был главным на музыкальной полосе газеты (тогда она имела название 33⅓, а не «Звуковая дорожка»), заговорил о концерте итальянского певца Клаудио Вилла, который он посмотрел днем ранее. К. Вилла приехал в Москву без своего бэнда и пел под инструментальную фонограмму. «Давай и ты споешь под минус один, – сказал Юра. – Ты будешь первым, а мы об этом напишем статью. Это так интересно. Научно-технический прогресс и искусство, а?!» Не знаю, что, но что-то, скорее всего нежелание делать фонограмму (а тогда это было и трудоемко, и дорого, а главное – еще непонятно где), заставило меня отказаться от затеи стать первым фонограммным певцом. Так я в тот раз сумел не поддаться соблазну…

А задолго до этого события, в 1978 году, я участвовал в дуриловке зрителя, но не используя фонограмму. То, о чем я хочу вам рассказать, по своей сути было очень похоже на фонограммное «пение», с той лишь разницей, что я открывал рот не под звучащий «playback», а под пение другого певца, который пел за меня за кулисами. Дело было так.

Наш худрук И. Гранов, а я тогда служил в ансамбле «Голубые гитары», придумал вместе с А. Хайтом, А. Левенбуком и Л. Дербеневым и воплотил на сцене музыкальный спектакль «Красная Шапочка, Серый Волк и „Голубые гитары“». В этой постановке мне досталась роль Серого Волка. Об успехе или неуспехе «Красной Шапочки» говорить не буду, но события сложились так, что я написал заявление об уходе из ансамбля и мне его подписали. Но между мной и Грановым была договоренность, что я буду работать в коллективе (а гастроли были расписаны на несколько месяцев вперед) до тех пор, пока вместо меня не введут замену.

По-моему, этого парня, который пришел вместо меня, звали Чайка, но не Виктор. Потом он тоже не закрепился в «Голубых гитарах», и его сменил, уже надолго, Игорь Офицеров.

Короче, вместо меня начали вводить этого самого Чайку. Но сначала не было костюма, потом он еще не знал мотивчики и тексты. А когда по бумажке новый Серый Волк мог уже петь все партии, то он не мог выйти на сцену из-за незнания мизансцен. Да еще… Мой сменщик, имел классическое вокальное образование, а весь спектакль делался под меня, с моим дворово-рок-н-ролльным образованием. В общем, трудно было парню…