Портреты моих современников (сборник)

В начале двадцать первого столетия мой любимый пляж в Солнышке стал интенсивно застраиваться и преображаться в торгово-развлекательную площадку. Но я упорно ездил в Солнечногорск вплоть до 2008 года. К этому времени большая часть пляжной территории представляла собой пестрый рынок с разноцветными торговыми палатками, аттракционами, закусочными, пивными и прочими точками, а прибрежная песчаная полоса шириной в десять-пятнадцать шагов была засыпана окурками и прочим мусором. Кроме того, на пляже остро чувствовался запах выхлопных газов, шедших от скутеров – со стороны моря и автомобилей, которые с ревом поднимались по крутым склонам узкого шоссе, – со стороны суши.

На следующий год, когда уже не было в живых моих сол-нечногорских родственников, мы с Марией поехали по рекомендации знакомых в поселок, находящийся практически на территории Артека. Квартира и ее хозяйка Валентина действительно оказались достойны высших похвал, а пляж, на который мы ходили по пропуску, очаровал дивной красотой и чистотой.

Прошло три-четыре дня, и нас, естественно, потянуло в поход. На сей раз мы выбрали гору Аю-Даг, которая, казалось, была в шаговой доступности. Я обычно тщательно готовился к восхождению, изучал по картам, схемам и опросам подступы к вершине, намечал маршруты подъема, спуска, возвращения домой и т. п.

Но к предстоящему походу ничего подобного не проделал, полагая, что подняться на пятьсот семидесятиметровую отметку не составит труда, что маршруты все проложены и исхожены с незапамятных времен, по крайней мере, еще советскими пионерами тридцатых годов прошлого века. И напрасно, потому что с первой попытки нам не удалось даже подойти к подножью горы!

Согласно указаниям одного из путеводителей, мы доехали по шоссе к проходной пионерского лагеря Артек, надеясь без труда ступить на тропу, ведущую к вершине горы, но дальше нас не пустил строгий вахтер, сказав, что все тропы на гору закрыты. Мы возвратились на главную дорогу и попытались подойти к подножью горы с северо-востока. Однако быстро запутались в десятках троп, тропинок и тупиковых дорог, которые вели к усадьбам, к постройкам, к свалкам и кучам щебня, но только не к нашей цели. Потеряв пару часов и не встретив ни одного человека, который бы показал нам дорогу или хотя бы толком объяснил, в каком направлении двигаться, вернулись домой.

За ужином Маша пожаловалась хозяйке на неудавшийся поход, и та подтвердила высказывание вахтера.

– А в чем причина запрета? – спросил я.

– В том, что каждый год на маршруте погибают два-три человека.

– И почему они гибнут?

– Срываются с крутых склонов.

– Пьяные?

– Бывает, и пьяные. Но гибнут и трезвые, и взрослые, и подростки. Гора эта очень опасная и коварная, и я бы вам не советовала на нее подниматься.

– У нас традиция и долголетний опыт восхождения на вершины крымских хребтов. Я читал о походах на Аю-Даг советских пионеров-артековцев и думал, что взрослым сделать это – пара пустяков.

– Да, пионеры ходили в такие походы. Но тогда их сопровождали опытные скалолазы или обученные тренеры, а сейчас ходят как попало.

– Если можно, вы окажите нам любезность: помогите найти дорогу к подножью вне пионерского лагеря!

– Хорошо. Я завтра еду на своих «жигулях» в Ялту за продуктами и с утра подброшу вас прямо к шлагбауму, за которым начинается тропа. Идите только по этой тропе, она самая безопасная. Не вздумайте сокращать дорогу и лезть напрямую по склону! Это основная причина несчастных случаев…

* * *

На следующий день рано утром мы начали восхождение. За шлагбаумом дорога очень скоро превратилась в широкую тропу, которая повела нас влево, по восточному склону горы.

Что касается геологического представления, то и здесь не обошлось без сюрпризов. Из курса общей геологии, сведений, полученных из Интернета и тех же путеводителей по Крыму, я знал, что гора Аю-Даг по генезису относится к лакколитам, то есть к не родившимся вулканам, что расплавленная магма внедрилась в осадочную толщу песчано-глинистых пластов в юрский период, около 160 миллионов лет назад. Но прорвать эту толщу магма не смогла, а лишь вздыбив ее в виде спины медведя, застыла на миллионы лет как плотная кристаллическая порода тёмно-серого цвета, которая отнесена к группе диабазов.

То есть я представлял в разрезе гору как фрагмент кокона: внутри его находится плотный диабазовый сердечник, уходящий в бездну, а его округлая «макушка» покрыта мягкой песчано-глинистой толщей, что соответствовало внешнему облику горы, напоминавшему медведя с пушистым зеленым мехом. Каково же было мое удивление, когда с первых шагов на тропе я увидел темно-серую щебенку диабаза!