Порубежник

Как видно, Ростислава уже предупредили о деловом визите его правой руки, хотя тот и имел право заходить без доклада. Ничем иным Михаил не мог объяснить того факта, что князь встретил их за рабочим столом, всего лишь с книгой в руках. Или за прошедшие годы он пристрастился к чтению? Очень может быть. С годами увлечения человека меняются.

Как Михаил и ожидал, Ростислав серьезно изменился, хотя и был узнаваем, несмотря на крепко вцепившуюся в него седину. В свои шестьдесят два года все так же крепок телом. И наверняка грозный противник. Все говорит о том, что возраст не особо сказался на его здоровье.

Но главная его сила не в этом, а во взгляде. Тот принадлежал уже не взбалмошному мальчишке, ищущему славы и ратных подвигов. На Романова взирали глаза умного, целеустремленного и волевого взрослого мужа, способного на свершения. Опасный противник. Тем более что силу его подпитывает искренняя вера в собственную правоту.

При виде князя Михаил вдруг ощутил, как в груди с новой силой запылал яростный огонь ненависти. Этот ублюдок убил его Алию! Михаил непроизвольно сделал шаг к рабочему столу, но тут же взял себя в руки. Вернее, попытался это сделать и, поняв, что у него получается откровенно плохо, отпустил контроль за действием зелья правды.

Дурман все еще был в силе, а потому быстро завладел сознанием Романова, отодвинув все треволнения на второй план. Ему стало хорошо. Рядом и перед ним два достойных мужа, находиться в компании которых великая честь. Вот так и хочется сделать что-нибудь такое, чтобы угодить им, быть полезным, открыться целиком и без остатка. Если прежде он лишь играл, то теперь и впрямь хотел этого.

Рискованно? Еще как! Но и выхода другого он не видел. Если с зельем у него еще был шанс удержать себя в узде, то без него – ни единого. Несмотря на то что его лишили оружия, это не помешает ему расправиться с Ростиславом и Федором. Причем и напрягаться особо не придется. Стена справа увешана различным железом, предназначение которого смертоубийство. Но толку от этого? Он жаждал смерти этих двоих. Но в то же время пока не видел, кто мог бы их заменить. А ставка слишком высока. Сотни тысяч жизней и целостность государства.

Дверь отворилась, и в кабинет стремительно вошла высокая статная женщина лет сорока. На голове богатый кокошник, из-под которого проглядывали волосы цвета воронова крыла. Стан пусть и крупный, но, вне всякого сомнения, не отягощенный лишними килограммами. В лице проскальзывает нечто азиатское, что придает ему особое очарование.

Впрочем, Михаил прикипел к ней взглядом вовсе не из-за красоты. Марфа! В последний раз он видел ее одиннадцатилетней девчушкой, но никаких сомнений, это именно она. Сорок два года, выносила шестерых детей, но какова! Обликом удалась в мать, взяв часть черт и от отца, крупным же сложением в Михаила. Алия была небольшого росточка и стройная, как тростинка.

– Прости, батюшка, я не знала, что ты не один, – резко остановившись и окинув присутствующих взором, потупилась она.

Батюшка?! Причем сказано это с искренним уважением, если не сказать с дочерней любовью! Несмотря на дурман в его голове, кровь начала закипать. Еще немного, и он попросту взорвется. Воспользовавшись тем, что сейчас внимание сосредоточено на вошедшей, Михаил собрал волю в кулак и единым усилием выметнул свое сознание вон.

Мгновение, и он словно взмыл под потолок. Связь с телом повисла на волоске. Теперь он мог беситься сколько угодно. Реципиент стоял неподвижно, словно истукан, устремив взор в пространство и не выражая никаких эмоций. У такого состояния есть только один недостаток – управлять телом у Михаила не получится. Даже пошевелить пальцем.

– Говори, Марфа. Коли не тайна великая, – одарив ее улыбкой, разрешил Ростислав.

– Не тайна. Ты ведаешь о том, что Глеб собирается в поход?

– Ведаю.

– Прошу тебя, запрети ему, батюшка.

– Марфа, ты белены объелась? У него есть отец, вот он пусть и решает.

– Так Александр сам и велел ему собираться. Сказывает, что срок пришел.

– Ну правильно. Ему уж пятнадцать. Пора бы поглядеть, из какого теста сделан. Дед его в четырнадцать уж десятком в Царьграде командовал. Старший брат, Петр, в пятнадцать ходил в польский поход. Да и отец его с дядьями не отсиживались по углам. И слушать не желаю. Коли Александр решит не брать его с собой, противиться не буду. Его воля. Но сам ничего запрещать не стану.

Ишь каков! И глазом не моргнул, козыряя именами Михаила и его сыновей. То есть и убиенного Петра тоже. Ставит в пример его дочери и внуку. А у самого меж тем руки по локоть в крови. Романов не удивится, что и к его гибели причастен именно он. Но это еще выяснится. Всему свое время. Спокойно. Спокойно, м-мать твою! Главное, не напортачить.

– Батюшка… – начала было Марфа.

– Все, я сказал. Нечего внука под юбкой прятать. Ступай, – выставив перед собой руку в останавливающем жесте, жестко припечатал князь.

Женщина поджала губы и, резко развернувшись, отчего слегка взметнулся подол платья, вышла из кабинета.

– Видал, какова? – хмыкнул Ростислав.