Поручики по адмиралтейству

Бету назначили в штурманскую группу на броненосный крейсер «Паллада», а Альфу решили отправить на броненосец «Слава», единственный броненосец типа «Бородино», который не участвовал в Русско-японской войне. На данный момент это устаревший корабль. Причём Альфу, к моему удивлению, определили в корабельные инженеры. Хм, ну да, братья экстерном обучались во Франции шесть лет назад и получили дипломы инженеров-судостроителей. При оформлении заявления на выход из запаса это было указано. Соответственно, на борту «Славы» всего два инженера: старший на больничном да Альфа с двумя помощниками.

Два дня есть у братьев до прибытия на борт: тут и время на то, чтобы сшить форму, и чтобы добраться до своих кораблей. И если «Паллада» стояла в Кронштадте, то «Слава» – в Риге.

Мне не понравились назначения. Я предпочитаю лёгкие миноносные силы, причём должности капитанские: и ночами можно поработать, устроив свободную охоту. Поэтому я решил сделать свой ход. Нужно лишь дождаться ночи.

Однако спокойным день я бы не назвал. Дважды присылали вызовы. Сначала обратно в военное ведомство, где целый генерал со мной говорил, потом – в морское министерство. В обоих случаях вопрос стоял насчёт «Малыша». Дошла-таки информация. И вопрос был один – надо. Нужен дирижабль стране и флоту. Армия, кстати, тоже интерес проявляла. А где вы раньше были?

Я всем отвечал, что дирижабля в России нет: перегонная команда отогнала его в нейтральное государство, чтобы не пострадал, и там он будет ожидать конца войны. Аренда эллинга – гаража для дирижабля – уже оплачена на пару лет. Хотя знаете, я серьёзно подумывал отдать дирижабль, слишком хорошие условия предлагали, в том числе выплатить полную стоимость «Малыша» в случае его потери. Правда, после войны, и в связи с развалом государства вряд ли я получу деньги.

Однако дирижабли – довольно дорогое удовольствие, сложны в обслуживании и, главное, с небольшим ресурсом, а я эксплуатировал «Малыша» за прошедший год от и до. Если проще, он не разваливается только потому, что я слежу за всеми механизмами, клапанами и вообще всеми системами. В общем, у моего дирижабля далеко не идеальное состояние, но и не самое худшее, когда нужно поскорее избавляться, да ещё без финансовых потерь.

Поэтому я сказал, что если мне сразу выплатят его полную стоимость (столько, сколько он мне стоил в Германии), без несбыточных обещаний выплатить его стоимость когда-нибудь… потом… если левая пятка зачешется… Вот тогда я смогу передать его. Пусть думают.

Насчёт «Малыша» у меня серьёзные планы по ночным авианалётам на базы военного флота Германии. Может, и Австро-Венгрии. С учётом, что опытных пилотов дирижаблей в России просто нет (были такие, что по верхам нахватались, учась за границей), скорее всего, кого-то из братьев и назначат капитаном, сформировав команду. Однако для этого прежде всего нужен сам дирижабль. Шанс я дал. Если решили, что заполучат «Малыша» просто так, то зря, халявы не будет. Да и не боевой это корабль, а воздушная яхта, о чём, кстати, я сообщил и генералу из военного ведомства, и капитану первого ранга, оказавшему мне честь общаться с ним – именно так он показал себя при встрече.

В этот день я ещё успел посетить банк, где открыл счёт на Генриетту и положил туда пятьдесят тысяч рублей – для содержания дома и оплаты слуг. После этого представил девушку слугам, сообщив, что теперь она их хозяйка, а я тут лишь гость. Разумеется, Генриетта выгонять братьев и не думала, и они остались проживать в тех же комнатах.

А под утро близнецы, забрав свои вещи, отправились к Неве (Егор их довёз), где на шлюпке спустились к заливу. Там достали малый эсминец. Хорошо плеснуло, чуть не залило, когда эсминец ухнул в воду, подняв волну. Но ничего, переждав, братья поднялись на борт эсминца, убрав шлюпку.

Ну а потом, не включая ходовые огни, я смог крадучись войти в акваторию Невы. А тут солидное движение на реке, даже ночью, пришлось-таки включить прожектор и ходовые огни и встать к пирсу Дворцовой пристани, где и причалили. К счастью, мимо проходил патруль матросов, которых я окликнул и взял под командование, они и помогли со швартовкой, поймав концы.

На пристани уже ожидали двое журналистов из самых крупных ежедневных изданий Питера. Домашние адреса обоих средние близнецы выведали заранее, и пока я заводил эсминец в реку, они пробежались, передав обоим записки, получив которые, журналисты, наспех одевшись, рванули к набережной. Один из них по пути забежал за фотографом.

В записках была информация, что братья Баталовы захватили германский эсминец, сейчас трофей с наполовину спущенным флагом входит в Неву и вскоре встанет у Дворцовой пристани. Это ли не сенсация? Вот они и отреагировали. А журналисты были именитые. Правда, фамилия братьев Баталовых в их среде уже стала нарицательной: многие до сих пор помнят, как пропадали их коллеги.

Матросов я снял с патруля. Они установили сходни, лежавшие на палубе, и встали на пост по охране трофея. Командующий ими прапорщик по адмиралтейству взял всё на себя, заодно разослал посыльных сообщить о трофее.