Порвали парус

– Нет, – ответил он. – Уверяю вас, нет. Но я из того круга африканеров, среди которых шли разговоры, какое бы это было счастье для страны, если бы все темнокожие каким-то образом исчезли!.. Но это было, скорее, от бессилия. Вы же знаете творческую интеллигенцию…

– Думаю, – сказал я, – такие разговоры шли почти среди всего белого населения ЮАР.

Он кивнул.

– Верно. Но мы, генетики, единственные, кто имел возможность создать этот вирус. И я принадлежал к той части, кто говорил об этом с настоящей болью. Вы же знаете, большинство готовы повозмущаться, но пальцем не шелохнут, чтобы исправить ситуацию, но есть и такое меньшинство, что готово пойти и на крайние меры, если станет совсем уж плохо.

– В ЮАР хуже некуда, – согласился я. – Значит, кто-то все же сумел сконструировать вирус-убийцу.

– Похоже на то, – подтвердил он. – Но я не был в этой группе. Хотя…

– Да?

Он сказал с затруднением:

– Когда меня похитили, я начал припоминать, я же выполнял некоторые работы, что не связаны непосредственно с моей… Ну, разные пустячки!.. Знаете ли, когда коллеги просят поделиться какими-то старыми наработками, которые для меня были тупиковыми и я их забросил…

– Понимаю, – сказал я быстро. – Очень хорошо понимаю. Для вас тупиковые, а для кого-то некий фрагмент из этих тупиковых оказался весьма кстати. Чтобы не проделывать тот же путь самостоятельно.

– Да, – проговорил он чуточку растерянно, – да, это возможно.

– Вы сумеете вспомнить, какие это были работы?

Он зябко передернул плечами.

– Да их масса… Вы же знаете, всегда что-то сам одалживаешь у коллег, они одалживают, делятся мощностями, лабораторным материалом…

– Отличить злоумышленников трудно, – согласился я. – Но, что делать, я примерно представляю строение вируса… даже не примерно, потому смогу узнать, какие фрагменты кода принадлежат ему, а какие отношения не имеют…

В комнату заглянула медсестра, на меня покосилась с неудовольствием, а у Кенделя спросила:

– Доктор, вам что-нибудь еще?

– Спасибо, – ответил он, – у меня все есть, а вот моему коллеге не помешало бы принести кофе…

Она перевела взгляд на меня, я сказал скромно:

– Большую и покрепче. Молока не нужно, но сахару три ложки. Если не жалко, то четыре. Объедать эту страну, так объедать!

Она исчезла в коридоре, а Кендель переспросил с недоверием:

– А вы в самом деле восстановили генетическую структуру вируса? Я не сомневаюсь в ваших возможностях, но это долгий процесс…

– На суперкомпьютерах, – заверил я, – удается прочитать достаточно быстро. Так что покажу вам все-все. А вы скажете, какие участки вам знакомы…

– Если вспомню, – пробормотал он, но посмотрел на меня, кивнул. – Да, конечно, наверняка вспомню… Должен, во всяком случае… Если увижу математическую структуру вируса, то наверняка узнаю знакомые мне куски…

Я вывел на экран всю математическую последовательность нуклеотидов вируса, пролистывать пришлось недолго, Кендель всмотрелся и сказал быстро:

– Вот… вот эта цепочка мне знакома…

– Составляли сами?.. В одиночку?

– Это была трудная задача, – признался он. – Уже думал, не сумею, но самолюбие взыграло… Как это, чтобы я да не смог?.. Вот смотрите, здесь я применил метод… что даже не метод, а моя виртуозность и чуточку везения, зато удалось резко сократить как время, так и объем работы.

– Да, – согласился я, – вы сумели упростить работу почти на порядок, заменой этого фрагмента… Кому его отправили?

Он ответил автоматически, не задумываясь:

– Кейту Ронхольду, он тогда преподавал в Калифорнийском университете… Ох!.. Вы что же, полагаете, это он решился на такое?

– Не обязательно, – заверил я, – его тоже мог попросить кто-то из коллег. Несколько хороших умов вполне могут решить задачу, даже не зная, что представляет из себя задача. Спасибо, доктор!

Он сказал невесело:

– Но я все равно не могу поверить, что это Кейт. Это светлый ум и светлый человек…

– Возможно, – сказал я, – он полагал, что именно так послужит победе Света над Тьмой?

Медсестра вздохнула с облегчением, когда я сообщил, что доктор Кендель пусть отдыхает и набирается сил, его светлый ум еще послужит науке, а я отбываю.

На мой взгляд, все данные сошлись в одной точке и на одном имени: Кейт Ронхольд.

Я проверил еще раз, да, он уже прибыл в ЮАР. Что как-то не вяжется, у него рак щитовидки, шесть лет успешной борьбы, но успешность только в том, что этот рак обычно убивает в течение полугода, а доктор Ронхольд, применяя нестандартные способы обуздания, эти шесть лет живет полноценной жизнью, продолжает научную работу, это в его возрасте вообще….

Ингрид шла за мной настороженная, злая и готовая отвечать на каждый удар тремя ударами. Я связался на ходу с Мещерским, на экране появилось его лицо, в глазах все еще настороженность, но губы чуть дрогнули в улыбке.

– Уже знаю, Владимир Алексеевич. Операция прошла блистательно…

Я отмахнулся.

– Это в прошлом. Аркадий Валентинович, я прямо отсюда лечу в ЮАР. Если не отпустите со мной капитана Волкову, она будет счастлива…

Ингрид фыркнула: