Посеянное в тернии. Современное евангелие истины

Они: Озлоблен плювиоз на жизнь и на людей.

Струится из его бездонного сосуда

В предместья мрачные смертельная простуда,

И обитатели могил гниют быстрей.

(Ш. Бодлер)

Он: И наконец они совсем смолкали,

Не вымолвив приветствия. Поверь мне,

Я в их молчаньи почерпал привет;

И в боязливой скромности усердья

Мне больше слышалось, чем в трескотне

Крикливого и наглого витийства.

(Шекспир. Сон в летнюю ночь)

47

Как уже говорилось, мы будем привлекать в качестве основных аргументов отрывки из Писания, в том числе очень известные, а на их основе уже действовать свободно. Этот подход, позволяя избежать бесполезных споров о мнениях (таковых мы просто не имеем, и поэтому книга никак не отражает точек зрения составителей), всегда был принят в любых серьезных дискуссиях как на Востоке, так и на Западе. Он является основным и в евангелиях, например, в спорах Иисуса с фарисеями - будущими талмудистами. К сожалению, авторитет Писания стало модным ставить под сомнение в последние века, когда появились посторонние светские аргументы. Споры в таком стиле длятся долго и ничем полезным не кончаются, поскольку их участники отнюдь не стремятся к истине, которая едина.

В споре дураку не нужна истина, ему нужна только победа.

(Буддийский канон)

Чтобы ясно и определенно выразить какую-либо идею или поворот мысли, приходится говорить без обиняков и намеков, бросать камешек на одну из чаш весов, высказывая достаточно резкие вещи, и претензий по этому поводу составители не принимают, разве что для установления истины...

Я, естественно, несколько преувеличиваю для того, чтобы в виде преувеличения я мог это высказать.

(Ф. Кафка. Замок)

Необходимо, однако, избегать другого соблазна - оглушающе однозначных аргументов "от буквы" текста, которыми воздвигаются новые идолы. "Когда дурной человек проповедует истинное учение, оно становится ложным." Будучи подобны ритуальным заклинаниям, такие проповеди не дают истинного проникновения в смысл (дурной человек - тот, кто сам лишен такой способности), но лишь свидетельствуют о примитивном понимании, а также стремлении командовать и направлять. В лучшем случае они просто успокаивают бедную овцу из стада, причем часто после того, как сами же вогнали ее в страх.

И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы.

(1-е Коринфянам 2:4)

Мы же избегаем давать индульгенции и гарантийные талоны, дарить неуместную здесь надежду, подписывать страховой полис незастрахованному, назначать духовные пенсии и вручать аттестат зрелости ума. Аминь.

48

Работа с Писанием полна неожиданных приключений и опасностей.

Ты привязал меня к доске и бросил в море.

И Ты же говоришь мне:

"Будь осторожен! Не намокни!"

(Хамадани)

Такова доля библейского пророка Ионы, который должен выполнять противоречивые указания Бога. Доска - записанная судьба, деревянная скрижаль Торы; море - всем известный водоем слез скорбного бытия. К словам других нужно относиться к осторожностью, даже к высказываниям Промыслителя в писаниях, поскольку на деле к праведнику обращается все-таки не Всевышний, а искуситель.

Не доверяй тому, кому не веришь,

и даже если веришь, верь едва!

Доверчивость весьма опасна: помни,

любовь к подруге погубила льва.

(Джатака о доверии к еде)

Уверовав чужим обещаниям и пытаясь спастись просто через слова Писания, человек мокнет и тонет, так и не найдя истины, которая все же спрятана именно в этих словах. Особенно внимательно нужно слушать сладкие речи прекрасной, но легкомысленной и неверной женщины-церкви (апологетические сочинения комментаторов, самозабвенно следующих религиозным традициям различных конфессий).