— Конечно, вы не обидите такъ моего отца, отяготивъ его совсть сознаніемъ, что онъ оставилъ въ лсу безъ помощи человка, котораго ранилъ. Прошу васъ, подемте съ нами и согласитесь посовтоваться съ докторомъ.
Юноша все еще колебался; но въ это время судья подошелъ къ нему, съ нжнымъ усиліемъ толкалъ его и заставлялъ войти въ сани.
— Вы не найдете помощи ближе чмъ въ Темпльтон, такъ какъ жилище Натти на разстояніи часа зды. Натти успокоить вашего друга, a завтра я самъ отвезу васъ на родину, если вы будете на этомъ настаивать.
— Да, мой милый, сказалъ Кожаный Чулокъ, стоявшій все это время задумчиво, облокотясь на ружье, это будетъ въ сущности самое лучшее, если ты пойдешь съ ними, такъ какъ рука моя уже не годится, какъ въ старое время, для того, чтобъ вырзать пулю. Да, тридцать одинъ годъ тому назадъ, во время войны, я цлыя семьдесятъ англійскихъ миль шелъ по дикой пустын съ пулей въ бедр, и только уже потомъ твердой рукой вырзалъ ее карманнымъ ножемъ. Старый Чингахгокъ подробно помнитъ это дло. Я встртилъ его съ толпой Делаваровъ, преслдовавшихъ шайку Ирокезовъ, и при этомъ оставилъ краснокожему память, которую онъ, вроятно, унесъ съ собой въ могилу. Я схватилъ его сзади, и всадилъ ему въ обнаженную кожу три пули такъ близко, что вс три можно было покрыть доллеромъ. Да, да, судья, я долженъ былъ прибгнуть къ оленьему заряду, такъ какъ потерялъ форму для пуль, но ружье было такъ врно, что зарядъ не разсыпался такъ, какъ изъ этихъ двуствольныхъ штукъ, съ которыми вовсе не сподручно ходить на охоту.
Пока Кожаный Чулокъ болталъ такимъ образомъ, молодой человкъ влзъ въ сани, a негръ положилъ оленя къ прочей поклаж. Судья приглашалъ ссть также и Натти.
— Нтъ, нтъ, сказалъ этотъ, качая головой; y меня есть дома дло въ сочельникъ. Позжайте съ молодцомъ и пусть докторъ осмотритъ его руку; да если вы случайно встртите на дорог или y озера стараго Джона, то не забудьте взять его съ собой. Онъ иметъ больше понятія объ излченіи ружейныхъ ран, чмъ вс доктора на свт.
— Натти! прервалъ молодой охотникъ, не говорите дома ничего о выстрл, и какъ только пуля будетъ вынута, я принесу вамъ на сочельникъ четверть оленя.
— Тише! сказалъ Кожаный Чулокъ, знаменательно поднявъ палецъ и тихо окидывая глазами втви красной ели и опушку лса. Скоро, однако, онъ остановился, поднялъ курокъ, сталъ на колни въ снгу протянулъ лвую руку къ ружью и направилъ его къ стволу дерева. Сидвшіе въ саняхъ внимательно слдили за движеніями его, и такимъ образомъ скоро увидли предметъ, въ который цлился Натти. На маленькой, сухой втк высокой красной ели, возвышавшейся на 70 футовъ, сидлъ дикій фазанъ. Испуганная лаемъ собакъ, птица прижалась къ стволу, и только вытянула голову и шею, чтобы взглянуть на своего преслдователя. Какъ только курокъ Кожанаго Чулка былъ направленъ на фазана, онъ выстрлилъ, и птица съ такою силою упала съ дерева, что совсмъ зарылась въ снгъ.
— Кушъ, Гекторъ! закричалъ Кожаный Чулокъ собак, хотвшей подбжать къ дереву.
Собака тотчасъ послушалась, и Натти снова зарядилъ ружье съ заботливостію, доведенной до высшей степени. Окончивъ это, онъ досталъ убитаго фазана, и показалъ прочимъ, что отстрлилъ ему голову.
— Ну, теперь ты можешь оставить свою дичину, мой милый: эта курица будетъ лакомымъ кускомъ старику для сочельника. Посмотрите-ка, судья, разв вы можете достать вашимъ ружьемъ на такое разстояніе, не испортивъ ни одного пера.
Старый лсникъ смялся своимъ обыкновеннымъ, тихимъ смхомъ; потомъ, взбросивъ свое ружье на плечо, кивнулъ обществу въ знакъ прощанія, и быстрыми шагами пошелъ въ лсъ. Скоро онъ и его собака исчезли за высокими деревьями, между тмъ какъ сани поднимались на гору.
До этого времени, судья Темпль былъ слишкомъ изумленъ, чтобы могъ ближе разсмотрть своего спутника, но теперь онъ замтилъ, что это былъ юноша лтъ 23, статный и красивый; глубоко погруженный въ мысли, молча сидлъ онъ противъ него.
— Я думаю, молодой человкъ, замтилъ судья, обращаясь къ незнакомцу, что испугъ мой заставилъ меня забыть ваше имя, если оно уже было произнесено, однако лицо ваше мн кажется до того знакомымъ, что я думаю, что видлъ васъ уже гд-нибудь раньше.
— Я здсь всего только три мсяца, a вы, кажется, это время были въ отсутствіи, отвчалъ молодой человкъ такъ холодно, что y судьи прошла всякая охота продолжать разговоръ. Онъ молча отвернулся и нсколько времени спокойно наблюдалъ его.
Лошади въ это время достигли вершины горы, и чувствовали инстинктивно, что скоро конецъ ихъ путешествію. Бодро закусивъ удила и забросивъ головы, быстро понеслись он по ровной, снжной поверхности, и скоро достигли мста, гд дорога была довольно крута и извилинами вела въ долину.
— Теперь, Лиза, сказалъ судья, пробуждаясь отъ задумчивости, теперь ты можешь видть свою родину. Тамъ мсто покоя на всю твою жизнь, и на вашу, молодой человкъ, если вы захотите остаться.