Пощёчина (СИ)

- Принеси таз с горячей водой, поставь под стол и проследи, чтобы его святейшество опустил в него свои обмороженные ступни, - распорядилась Мароция.

На столе стояли золотые подсвечники. До вечера в них дважды меняли свечи. К тому времени тепло и вино так разморили гостей, что никто не обращал внимания на капли воска на столе, тарелках, хлебе и обглоданных птичьих и свиных костях. Капля воска на руке Мароции походила на засохшее мужское семя. Она посмотрела на мужа. Подперев щеку кулаком, он слушал разговор прелатов.

- Купцы из Флоренции жалуются, что, когда они пришли с паломничеством в Рим, Римская милиция избила и ограбила их.

- Это были разбойники! - возразил Альберик.

- Это уже не первая жалоба от пилигримов. Они приходят помолиться в Рим, а Римская полиция обирает их.

- Не первый раз разбойники прикидываются пилигримами, чтобы проникнуть в город, - возразил Альберик.

- Они пришли в Рим, помолиться в соборе святого Петра и принести пожертвование церкви.

- Двадцать вооруженных человек выглядели как разбойники и разговаривали как разбойники!

- Твои люди отобрали у них золото, - сказал Иоанн, а кардинал Петр, стоявший за его креслом, кивнул. - Это золото предназначалось церкви.

- Когда мои люди спросили, откуда у них золото, разбойники начали путаться. Потому я решил, что золото краденное.

- Римская милиция не должна нападать на паломников.

- Римская милиция должна заботиться о гражданах Рима! - крикнул Альберик.

- О гражданах Рима! - Стефан одобряюще захлопал в ладони.

Несколько консулов поддержали его. Вдоль стола раздались вялые хлопки.

- Это уже двадцать седьмая жалоба от паломников с тех пор, как Римская Милиция подчиняется тебе.

- Римская милиция подчиняется мне, потому что я три года плачу им жалование из своего кармана. Забочусь о воинах и о их семьях, - Альберик бросил кубок на каменный пол.

- Золото, что ты им платишь, вы отбираете у паломников!

У Мароции разболелась голова от этого спора.

- Это серьезное обвинение, ваше святейшество, - сказала она. - Даже двадцати семи жалоб недостаточно, чтобы обвинить Римскую милицию в грабеже.

- Римская милиция избивает и грабит тех, кого им приказывает избить и ограбить Альберик! Он превратил Римскую Милицию в своих наемников!

- Ваше святейшество, почему вы верите жалобам каких-то проходимцев? Эти люди чужаки! - Альберик вскочил на ноги.

- Ты и сам чужак! - Иоанн тоже поднялся. На его щеках вспыхнул болезненный румянец. По залу прокатился ропот.

- Нет! Раньше я был чужаком. Когда я был им, меня держали на цепи! Разве я жаловался? Кто поверил бы мне, если бы я сказал, что я не разбойник, а паломник? - Альберик метнулся к Иоанну и приставил нож к его горлу. - Никто! Но потом макграфиня и вы, ваше преосвященство, обратились ко мне, к чужаку, за помощью. Я сражался за вас и проливал свою кровь ради вашей победы. Сначала в замке Ангела, потом в войне против сарацин. Потому не смейте больше называть меня чужаком!

Мароция встала между ними и положила руку на запястье Альберика.

- Убей меня, - сказала она. - Потому что я не смогу жить в городе, которым правит убийца!

Альберик отступил. Он и Иоанн посмотрели на Мароцию с одинаковым злым удивлением.

- А я думал, тебе нравится, что я убийца. Разве не для того, чтобы я убивал, ты освободила меня? Или тебе не нравится, что я правлю городом? Или все дело в нем? - Альберик сплюнул на пол и указал ножом на Иоанна. - Я никогда не понимал на чем держится ваша привязанность. Ты ведь презираешь слабых? Может, ты привязана не к нему, а к его сану? Папа Римский! Да, определенно дело в сане, - Альберик качнулся и указал ножом на Мароцию. - Ты испытываешь ностальгию по тем временам, когда тебя имел старик в папской сутане? Говорят, женщины часто вспоминают своего первого мужчину.

Мароция отвесила Альберику пощечину.

- Ты пьян.

- Я пьян. А он слаб. Ты ведь знаешь, что он сделал? Знаешь, к чему все эти разговоры? Он опять зовет в Рим императора! Только на этот раз он собирается использовать армию императора не против сарацин, а против меня! Потому что здесь в Риме никто не встанет на его сторону. Он не имеет веса. Он никто. Символ. Твоя марионетка. Он это знает и послал своих прелатов унижаться перед императором. И что теперь будет с твоим сильным Римом, Мароция? Кто теперь позаботиться о Риме? Знаешь, что я собираюсь сделать, когда в Рим явятся войска императора? Я собираюсь дать им бой под стенами Рима! Я не пущу их в город, потому что теперь - это мой город!

Альберик сплюнул еще раз и направился к двери.

- Стефан, - позвала Мароция. - Проводи его в наши покои на втором этаже. Молю тебя, не пускай его в таком состоянии в город, иначе он кого-то убьет.

- Не волнуйся, Мароция, я обо всем позабочусь, - Стефан икнул. Когда он ушел, Мароция встретилась взглядом с Иоанном, и у нее закружилась голова. Ей захотелось выйти на улицу, подышать свежим воздухом. Вместо этого, чувствуя, как к раскрасневшемуся лицу буквально липнут запахи воска, вина и жареного мяса, Мароция опустилась на колени и поцеловала перстень Папы.

- Прошу простить моего мужа, - сказала она.