Пошумим. Как делать хитовые подкасты

Честно говоря, я минут десять пялился на экран компьютера, пытаясь хотя бы начать описывать это надругательство над журналистикой. Это было чудовищно. Через несколько минут после начала интервью барабанщик и басист просто встали и вышли, так им было скучно, и примерно на 45 минут я остался один на один с Гордоном Гано, вокалистом и автором большинства текстов группы. Я завалил его кучей тупиковых вопросов, которые ему наверняка уже задавали сотни раз, и чередой вопросов, хорошо выглядевших на бумаге, но мне приходилось по несколько раз объяснять, что я имею в виду, когда я произносил их вслух. Я отпускал шутки, над которыми никто не смеялся (кроме меня), чтобы показать, какой я умный и резвый. Я пошел на интервью без плана. Я не задал ни одного уточняющего вопроса и вообще не вникал в то, что мне отвечает Гордон, — просто каждый раз, когда он заканчивал говорить, я вставлял «клево» и переходил к следующему пункту в своем списке, который я держал высоко перед собой (но так, чтобы было не очень заметно, как у меня трясутся руки).

Что еще хуже, я пытался показать Гордону, какой я клевый, и при этом старался быть максимально дружелюбным, чтобы создать ложное чувство близости между нами. Я хотел, чтобы слушатели думали, что мы с Гордоном приятели — мгновенно подружились.

А самое ужасное было в том, что я пришел с девушкой, на которую очень хотел произвести впечатление. И вот представьте: я проваливаю интервью, раболепно пытаюсь наладить связь с Гордоном, делаю чудовищную запись, и бог весть что обо всем этом думает девушка.

Но, несмотря ни на что, я, разумеется, пустил всю запись без монтажа в эфир на следующей неделе.

Спасает положение только одно: когда я решил, что пришло время рассказать эту историю, я попробовал найти старые записи, на которых зафиксирован мой провал, но, к счастью, они канули в Лету.

Было в этом интервью и кое-что полезное: много лет я мысленно возвращался к нему, чтобы понять, почему все получилось так плохо [37]. Ответ, который я для себя сформулировал, объяснил мне, почему бóльшая часть интервьюеров терпят крах; при этом починить практически любое плохое интервью очень легко. Дело не в вопросах. Дело не в том, что не удалось наладить контакт с героем.

Я уверен, что самая распространенная ловушка в интервью — когда интервьюер пытается играть роль Интервьюера. Когда он идет на интервью, у него в голове есть образ того, как должен вести себя настоящий Интервьюер, и он пытается соответствовать этому образу. Настоящий Интервьюер знает предмет настолько хорошо, что может с ходу вспомнить мельчайшую деталь. Настоящий Интервьюер задает глубокие вопросы. Настоящий Интервьюер и человек, с которым он общается, — добрые приятели (или хотя бы прониклись взаимной симпатией). Настоящий Интервьюер умен и остроумен. Настоящий Интервьюер — человек серьезный (за исключением тех случаев, когда он должен быть милашкой). Настоящий Интервьюер часто кивает и вообще глубоко погружен в разговор. Человек, которому задает вопросы настоящий Интервьюер, очень часто говорит: «Надо же, никто меня раньше об этом не спрашивал!» В конце интервью человек, которому посчастливилось поговорить с настоящим Интервьюером, рассыпается в благодарностях за лучшее интервью в его жизни.

Я не говорю, что все это неправильно и не является составной частью хорошего интервью, но, когда вы берете интервью, вы не должны играть роль Интервьюера. Вы должны играть… себя.

Вот вам другой пример. Параллельно с работой над книгой я готовлю пилот подкаста с одной известной писательницей; предполагается, что в каждом выпуске у нее будет гость-эксперт. Когда мы зашли в студию, у нее был с собой список тем и вопросов, она прочитала книги интервьюируемого и вполне сносно подготовила примерный план беседы.

Как только мы включили запись, возникло ощущение, что что-то не так. Она вдруг стала говорить очень высоким голосом. Она была неестественной и зажатой. Иногда она путалась в подводках к вопросам. Иногда она переформулировала вопросы так, что они становились тупиковыми — ответить можно было только односложно.

По любым меркам, это был полный провал, причем совершенно нежданный и негаданный.

За обедом мы провели небольшой разбор полета, я спросил ее, что случилось.

«У меня просто было чувство, что все не то и не так, — сказала она. — У меня никак не получалось освоиться».

Я спросил, что именно было не так.

«Ну, я все думала, а что бы сделала на моем месте Терри Гросс [38]? Что бы сделала Терри Гросс? — сказала она. — И мне все время казалось, что я не могу добиться от этого интервью того, чего добилась бы Терри».

Я сказал ей: «Знаешь, я не хочу, чтобы Терри Гросс брала это интервью. Я хочу, чтобы его взяла ты».

Возможно, не все интервьюеры пытаются быть Терри Гросс, возможно, они пытаются быть Джо Роганом, Эллен, Тревором Ноа, Райаном Сикрестом, Опрой, Говардом Стерном [39] — или кем-то еще, кто вызывает у них восхищение и желание подражать. Слишком часто интервьюеры предпочитают играть какую-то роль, а не быть собой.