Поскольку я живу (СИ)

Полина отправила ему файл в тот же вечер, как и он, безо всякой сопроводиловки, лишь немного обрезав в редакторе начало и конец, где включала и выключала запись. Остались только кадры с ней за роялем.

А потом она снова стала ждать, сама не понимая, чего именно ждет. Наверное, того же, что и те пять лет, когда в ее жизни Вани не было, – хоть звука, хоть строчки, хоть слова. И едва удерживая себя от того, чтобы не написать ему вновь, самой, все то, что недоговорила в их юности, все то, что он должен был знать о настоящем. Все то, что обязательно с ними случится.

Пусть только он вернется.

Пусть только он снова будет.

Она ничего не успела. Даже обдумать приветствие.

В ответ на ее письмо прилетело следующее – буквально через двадцать минут. И все на свете в этом письме ей заменил новый файл. И, разумеется, тоже аудио.

Сидя за ноутбуком ровно так, как бродила минутой ранее по квартире, представляя себе, что может ему написать, дрожащими пальцами Полина нажала кнопку «скачать», а после слушала следующую мелодию, понимая, что отпускает.

Ее отпускает.

И она готова смеяться.

Ванькин новый шЫдевр в самом начале повторял окончание предыдущего, который она только что сыграла. И в нем тоже совсем не было фортепиано.

Ей стало легко.

Именно тогда ей стало легко. Она и правда доверилась ему до конца. Пусть ведет. Пусть. Лишь бы был рядом.

Так продолжалось из раза в раз в течение нескольких недель. За окном становилось все холоднее, но все теплее – в ее квартире. Она крутилась, как белка в колесе, чтобы все успеть, снова прекратив спать ночами, но на сей раз из-за количества работы, а не из-за бессонницы, и при этом почти не уставала. Разве только иногда сон стал заставать ее прямо в кресле, на котором она сидела, поджав под себя босые ноги и набрасывая в нотную тетрадь ноты мелодий, которые он ей отправлял.

Примерно к четвертой Полька поняла – это венок сонетов. Такой странный, замысловатый венок сонетов, в котором окончание каждой мелодии совпадало с началом следующей. И она точно знала, к чему он ведет. Какая будет пятнадцатая. Знала и улыбалась этому.

Не знала только того, что станет с ними после того, как она отправит ему последний файл.

На каждую мелодию у нее уходило до двух дней. Ей никогда в жизни так свободно и быстро не писалось. Вдохновение накатывало на Полину теплыми волнами, не позволяя сидеть на месте. Часы она проводила за роялем, питаясь едой из доставки, когда не забывала ее заказать. Почти не выходила из дома, если не считать обязательных поездок в филармонию, которые ее в последнее время раздражали, но и оттуда летела домой, как на крыльях. Еще бы. Дома ее ждал Ванька. И его присутствие никогда не было более ярким, чем в ту пору.

Внутри нее кипело и бурлило то, что находило выход только в музыке. И она сама претерпевала изменения, которые теперь касались не только души.

Глаза ее снова начали блестеть. И улыбаться она стала часто-часто. Даже Ритуля однажды спросила в гримерке, уж не влюбилась ли часом их Снежная королева.

«Влюбилась», - пожав плечами ответила Полька, но развивать тему не стала, чувствуя раздражение по любому поводу, если это мешало ей поскорее попасть домой. Рита на правах коллеги по проекту «Меты» почему-то считала себя почти закадычной подружкой. Но вряд ли сама Полина тогда это замечала.

Она ничего не замечала. Только встречу с Ваней под Дюком, где гулял бессовестный ветер, да над головами носились чайки. Только первый поцелуй в холодный апрельский вечер, когда она сжимала в ладонях термос с имбирным чаем, а губы ее узнавали его губы. Только их «дорожный роман», когда он шлялся за ней по электричкам. Только дождь за окном, заглушавший все звуки – и даже их надрывное дыхание, в то время как они касались друг друга на диване в гостиной маленького коттеджа. Только старую лодку, перевернутую вверх дном да шум моря и треск костра.

Каждая мелодия из тех, что он присылал, возвращала ее на годы назад, заставляя заново переживать испытанное рядом с ним. Он рассказывал ей их историю. Свою. Ее. И прежде она даже не подозревала, что Иван так хорошо понимает то, что было с нею в те времена. Она не знала, что можно так чувствовать другого человека. И именно это он попытался для нее сохранить.

Сохранить, чтобы вернуть ей ее «Второе Рождество». Это и была заключительная мелодия их общего венка сонетов. Поля угадала. К финалу их сумасшедшего предприятия она узнала Ивана так, как не знала даже раньше, когда они жили под одной крышей.

И больше не подгоняла время, терпеливо дожидаясь конца и позволяя себе насладиться каждым мгновением уходящих прочь дней тающего на календаре декабря, потому что больше они уже не вернутся.

Последний файл она записывала в третьем часу ночи, сидя за клавишами в забавной теплой видавшей виды пижаме с пушистой коалой на животе. Трансформация прослеживалась изумительная. От элегантных брендовых платьев к джинсам и лонгсливам. От них – к простым домашним брюкам и толстовкам.