Читаем Послание потомкам в виртуально-эпистолярном (Виртэп) жанре (СИ) полностью

  В отличие от Амаля, я не бегаю, как зашоренная лошадка, по кругу, понимая, что история ничему не учит, все повторяется только на ином уровне. На каждый аргумент, отвечающей какой-либо концепции, можно привести контраргумент. На каждые примеры зверских убийств красными или сионистами можно привести такие же зверские убийства белыми или арабами. Манипулирование фактами, которые вряд ли являются достоверными (например, количество наших потерь во Второй Мировой в разных исследованиях и мемуарах очень сильно отличается друг от друга, ибо точный учёт в то время не вёлся, а послевоенная лакировка сталинскими историками тех событий похоронила многие документы) мне напоминает "бихевиориста", у которого на определенный "стимул" тут же готов "ответ", но существует еще и гештальт-восприятие, когда целое важнее суммы составляющих его частей. Когда разрыв с причинным, линейным образом мышления позволяет рассматривать факты в неразрывной связи с проблематикой раскрытия личностной уникальности и, одновременно, они оказываются "пограничными", "трансцендирующими" по отношению к человеку в ситуации "заброшенности". 

    Когда Амаль утверждает, что это жидобольшевики навязали русскому народу Великую Октябрьскую Революцию (про февральскую - как-то все забывают в определённый момент) и сталинский режим, а его любимому Гитлеру просто не очень повезло (типа того, что он проиграл информационную войну), мне становится смешно. Я вижу, как "бихевиористы" - оголтелые националисты, поклонники тоталитаризма и оголтелые либералы-демократы - смыкаются друг с другом в своих дискурсах. Одни утверждают, что лучше бы два тирана покорили весь мир, разгромив "иудо-либерастов", другие вопят о том, что наша ПОБЕДА над Гитлером продлила другой подлый режим, то бишь сталинский. 

Эмоции на личностном бессознательном уровне, являясь выражением наших основных возбуждений, средством выражения нашего выбора. Это не инроспекция, то бишь наблюдение за сознанием со стороны (субъектно-объектная расщепленность) как бы извне. Гештальт-восприятие - это переживания потока сознания и описание этого опыта как бы изнутри, от мгновения к мгновению, опираясь на феноменологический метод или выбор, когда все критерии выбора сами выбраны. Это опора на интуицию в познавании сущностей, опора на Тут-бытие, по Хайдеггеру - онтологическую основу человеческой экзистенции, заключающуюся в саморазвивающемся и самопознающем себя бытие. Каузальная детерминация или причинная определяемость ситуации не в состоянии дать полное понимание этой ситуации. Рацио, как правило, осуществляет игру в "подгонку", пытается найти объяснение, каузальную детерминацию действия, объективацию человеческого поступка за счет блокировки эмоциональной пробужденности, десенситизирования сенсорных систем человека. Гештальт-конфигурация, своеобразное целое, детерминируемое взаимодействием и взаимозависимостью составляющих его частей. Если целое разделяется на составляющие, сущность, которая наличествует, исчезает. Возможно, что фигура и фон не всегда сразу могут проявиться. Нужно мужественно принимать опыт застревания, понимая, что рано или поздно какая-нибудь фигура проявится из хаотического фона. Мышление или психический акт - это интенция, понимаемая из самой себя, а не опосредованно, с точки зрения какого-нибудь другого более "фундаментального акта". КАЖДОЕ КОНКРЕТНОЕ ПЕРЕЖИВАЕМОЕ В ДАННЫЙ МОМЕНТ МГНОВЕНИЕ РОЖДАЕТ ЭНЕРГИЮ, ПРОВОЦИРУЮЩУЮ ИНТЕНЦИЮ, САМОЗНАЧИМУЮ И САМОЦЕННУЮ. 

Поступки человека, непосредственно происходящие на наших глазах, это как раз и есть те самые факты, "трансцендирующие" по отношению к человеку в ситуации "заброшенности". В виртуальном мире фактами-поступками являются постинги сетераторов, которые, порою, более откровенны, нежели те мысли, которые человек высказывает в реале, ибо, наверное, некая анонимность позволяет ему раскрепощаться и забывать про внутреннюю цензуру. 

   Предлагаю вниманию читателей цитаты этого милого человека и тех, кто поддержал его. Приношу сразу извинения тем, кто готов упрекнуть меня в переходе на личности. В отличие от многих моих оппонентов, которые манипулируют фактами, цитатами и цифрами, которые нельзя проверить, я беру конкретные цитаты этих самых оппонентов, которых они порой стыдятся и которые обнажают всю степень их падения.

  

"Они защищают людоедский сталинский режим и его преступления. Нюрнберг - это преступление большевизма и его подельников против всего немецкого народа. Его оболгали (вспомните историю крымских татар или чеченцев - с того же кустика ягодки!), ограбили, просто растоптали...

       Именно немцев, а не национал-социалистов! После поражения в войне нацистов не было, а лагеря смерти для немецких солдат и вывоз всего ценного, что в Германии только имелось - было!" (с) 945. *Амаль Раф М. (amalraf@mail.ru) 2016/10/06 22:29   

  ============= 

          

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное