Послание в будущее

— Попробуем, и будем молить Бога, что наши вопросы будут выслушаны, и мы получим на них ответы.

Они вышли к дому. Солдаты преградили им путь.

— Кто такие? — спросил один.

— Сюда нельзя! Уходите! — приказал другой.

Ян сказал им:

— Мы — Моравские священники Братского Единства. Направляемся в Лешно, но погода вынудила нас задержаться в Герлице. Мы очень хотим поговорить с господином Беме, так как считаем его одним из величайших философов.

— Нет! — строго сказал один из солдат.

— Идите своей дорогой! — приказал другой.

Ясем набрался смелости и попросил:

— Пожалуйста, позвольте нам! Сам Бог направляет нас к нему!

Солдаты и не думали их пускать, но вдруг дверь приоткрылась, как по волшебству, и изнутри послышался зов:

— Пусть заходят…

Солдаты отступили.

*

Они вошли в необычную мастерскую сапожника. На сапожном верстаке вместо ножей, шила и дратвы аккуратно были разложены записные книжки, перья и чернила. По всей мастерской были разбросаны многочисленные книги, а на стене висели колодки, лоскуты обувной кожи, иконы и изображения Спасителя. Мерцающая лампа освещала огромные песочные часы, а готовые башмаки и боты пылились в углу, под длинной полкой, прогнувшейся от тяжести книг.

Внимание Ясема особо привлекла лежащая на тумбочке огромная книга под названием “Христософия Якоба Беме”.

Сам философ сидел в кресле посередине комнаты, бледный и исхудавший, а над ним стоял доктор с микстурой в руках:

— Якоб, у тебя сильный жар. Пожалуйста, выпей эту микстуру.

— Брось, Крюгер, микстура мне не поможет! Скоро я отправляюсь к Богу, однако, мне надо завершить одно важное дело… — отвечал сапожник, тяжело дыша, и обратился к вошедшим: — Я попросил пропустить вас, потому что мне нужны присяжные заседатели…

Ян поклонился и ответил с некоторым удивлением:

— Господин Беме, мы безмерно благодарны Богу за честь быть принятыми в вашем доме, но что вы имеете в виду? Почему вы называете нас присяжными заседателями? Мы на суде?

— Да! — ответил Якоб Беме с торжеством в голосе, — мне надо устроить судебное разбирательство прямо сейчас. У нас мало времени. Подходите и располагайтесь на этих табуретках вокруг моего верстака… А ты, сынок, подойди ко мне ближе. Не бойся меня, я лишь чудной сапожник… Как твое имя?

— Ясем.

— Ясем, хорошее имя… Садись на коврик у моих ног. Назначаю тебя председателем среди присяжных заседателей.

Ясем заметил, что у Беме были бесконечно глубокие, серо — голубые, блестящие глаза. Он молча подчинился и сел на коврик.

— Крюгер, ты тоже будешь присяжным заседателем, так что садись и ты. — сказал сапожник. — Мне более не нужен врач, ибо моя душа готовится разлучиться с телом и пуститься в захватывающее путешествие к Небесам. Мы все оттуда и находимся в ожидании возвращения. Однако Бог, водворяющий меня куда захочет, когда захочет и как захочет, не заберет меня к себе, пока я не предам преступника правосудию! Бог правит в беспредельности, а я, ничтожная искорка от Него, дерусь на все стороны с дьяволом. И теперь само сокрытое Небо повелевает мне обличить предателя.

Ясем не совсем понимал, о чем говорит философ. Недоумевали и Ян со Златоустом. Беме пристально всмотрелся в камин с незажженными дровами. Тревога отразилась на его лице, однако, он прогнал тяжелые мысли и продолжил:

— Вы, Моравские Братья, тоже боретесь с дьяволом. Вы страдаете из-за того, что в этом мире безбожнику живется лучше, чем благочестивому. Вы возлагали надежды на мир, когда Фридриха Пфальцского сделали королем Богемии. Ваш архиепископ короновал его. Тогда я был в Праге и видел, как он вступал в замок Речине у Шлама в качестве короля Богемии. Я видел, что он был встречен с большой торжественностью всеми сословиями. Но скоро началась война. Вашего короля изгнали. Император Фердинанд взял верх грубой силой, и теперь возмущение и смерть вынуждают вас искать пристанище в Польше… Куда вы и направляетесь…

Ян был поражен осведомленностью Беме и сказал:

— Вы настоящий провидец.

Беме ответил:

— Я настоящий сапожник. Но однажды Бог подвигнул меня на поиски истины. Я обратился к ученым и увидел, что они таскают друг друга за волосы, открытой враждой и насмешками оскверняют Святого Бога. Слушая их, я запутался и думал, что единственное настоящее небо — то, которое замыкается высоко над звездами светло — голубой окружностью. Оттуда Бог правит силой своего Святого Духа. Я, наверно, так и блуждал бы по сей день, если бы…

Беме остановился, указал на свой сапожный верстак и продолжил:

— Вот это инструмент башмачника. Однажды я работал как обычно, делая какой-то сапог, когда засмотрелся на мерцающее отражение того цинкового шара и вдруг почувствовал, что каким-то образом обезумел. Меня озарила вспышка, похожая на молнию, и знаете, что со мной случилось?

— Что? — воскликнул пораженный Ясем.