Читаем Послания полностью

Послания

Бахыт Кенжеев , Григорий Святитель Богослов , Дана Кубрак , Константин Великий , преподобный Федор Студит

Неслышно гаснет день убогий, неслышно гаснет долгий год,когда художник босоногий большой дорогою бредёт.Он утомлён, он просит чуда – ну хочешь, я тебе спою,спляшу, в ногах валяться буду – верни мне музыку мою.Там каждый год считался за три, там доску не царапал мел,там, словно в кукольном театре, оркестр восторженный гремел,а ныне – ветер носит мусор по обнажённым городам,где таракан шевелит усом, – верни, я всё тебе отдам.Ещё в обидном безразличье слепая снежная крупанеслышно сыплется на птичьи и человечьи черепа,ещё рождественскою ночью спешит мудрец на звёздный луч —верни мне отнятое, отче, верни, пожалуйста, не мучь.Неслышно гаснет день короткий, силён ямщицкою тоской.Что бунтовать, художник кроткий? На что надеяться в мирскойстепи? Хозяин той музыки не возвращает – он и самбредёт, глухой и безъязыкий, по равнодушным небесам.«Говорил тарапунька штепселю: дело дрянь…»Говорил тарапунька штепселю: дело дрянь.Отвечал ему штепсель: не ссорятся янь и инь.У одних на дворе полынь, у других герань.Мир прозрачный устроен просто, куда ни кинь.Вертихвостка клязьма спит, не дыша, в заливных лугах.Добивая булыжником карпа, пыхтит старик,и зубастый элвис, бегущий на трёх ногах,издаёт с берцовой кости игрушечный львиный рык.И полночный люд, похоронный пиджак надев,наблюдает молча, пока за ним не следят:превращаются школьницы в дерзких и жалких дев,превращаются школьники в мытарей и солдат.Мы не верили ни наветам, ни вещим снам,а теперь уже поздно: сквозь розовый свет в окнеговорящий ангел, осклабясь, подносит намчашу бронзовую с прозеленью на дне.«Лечиться жёлтыми кореньями, медвежьей жёлчью, понимать…»Лечиться жёлтыми кореньями, медвежьей жёлчью,понимать,что путешественник во времени не в силах ужаса унять,когда над самодельной бездною твердит, шатаясь: «не судьба»,где уплывают в ночь железные и оловянные гроба.Кого рождает дрёма разума и ледостав на поймах рек?Кто этот странник недоказанный, недоказненный имярек,владелец силы с чистым голосом? Пускай бездомен,пусть продрог,он с ней един, что Кастор с Поллуксом, что слёзыи родной порог.Когда в поту, когда в печали я вдруг слышу тихое «не трусь»,когда, мудря, боюсь молчания и света божьего боюсь, —шурши ореховыми листьями, мой слабый, неказистый друг.Мигнешь – и даже эта истина скользнёт и вырвется из рук.«Подросток жил в лимоновском раю…»

Перейти на страницу: