Читаем Послания полностью

Послания

Бахыт Кенжеев , Григорий Святитель Богослов , Дана Кубрак , Константин Великий , преподобный Федор Студит

Там, где шипастые растения и шпат поверженный могуч,плывут раскидистые тени шершавых, истощённых туч —всё прошлое на страсть потратили, и будущее – как и ты;плывут, любому наблюдателю видны – но только с высоты.Давно ли, школьною тетрадкою утешен, наизусть со снаты пел вполголоса несладкие стихи майора Шеншина?Давно ль восторги эти загодя, сок вытянувши из земли,ольхою, и сердечной ягодой, и мхом прогорклым поросли?Так созерцающий озёрную гладь в острых крапинках дождязачем-то просит смерть позорную не хлопать дверью, уходя.Стирай, душа, простынки-наволочки,ложись верёвкой бельевой —хрустят ли облачные яблочки в твоей ладошке неживой?

«…а ещё – за начальною школою…»

…а ещё – за начальною школою,средь обкорнанных тополей,знай ветшала забытым Николоюна могильцах, – светлее, смелей,чем казалось, головкою маковоймне кивала, робела навзрыд…Ах, как много в Московии всякогонезабвенного хлама лежит!Только не по Ордынке купеческой —там лихой обитает народ,там кистень в друзьяхс кистью греческойда метро механический кротроет, вялые речки подземныепромораживая острым ртом,палисадники пахнут изменою —не о том ли… О нет, не о том.Разве родина… (нет, разумеется)не приказывает, как земля,умирать, а отчасти – надеяться?То ли музыка, то ли петля —да и я пережил её прелести,поглотил всё печное тепло,чтобы Керберу в чёрные челюстирукописное время текло

«Ночь белая бежит, а чёрная хлопочет…»

Ночь белая бежит, а чёрная хлопочет —снежинками кружит, коньки о камень точит.День белый недалёк, а чёрный – ляжет рядомс седым, на потолок уставясь влажным взглядом, —похлёбку стережёт, простуду хмелем лечит,не мудрствует, не лжёт, воробушком щебечет.Жестка моя кровать. Я знаю, горячо ли,колеблясь, оплывать копеечной свечоюперед заступницей – но всякий просит чуда:застыть, сощуриться и помолчать, покудав бумажных небесах окраины московскойдым стелется, дыша истомой стариковской.

«Согрели, вызвали, умыли…»

Согрели, вызвали, умыли,отдали голос на ветру.В каком же я родился мире?В таком же точно, где умру,где солнце в флорентийских соснах,телеги скорбные гремяти в твёрдых толщах рудоносныхгорчат кровавик и гранат.Зачем (другим досталось, нищим,спасенье) мы с тобой, душа,по переулкам пыльным ищемогонь из звёздного ковша?Там резеда, там мало света,под крышей горлицы дрожат,и письма, ждущие ответа,в почтовом ящике лежат.И с каждым каменным приливомволну воздушную несётк мятущимся, но молчаливымжильцам простуженных высот.