Послания

Теплынь, лягушачья слякоть – а утром сулили снег.
Толкает меня под локоть невежливый человек
И просит на опохмелку, и дела-то – медный грош.
И сам я монеткой мелкой качусь под осенний дождь…

Как странно бренчать на лире, кадавром лежать на льду

В придуманном лучшем мире, на тридцать седьмом году.
Кепчонка фальшивой кожи, ночной адресок в руке —
Дрожит человек прохожий в замызганном пиджачке.

О чем ты шумишь, приятель? Кончай наводить тоску.

Я тоже всю жизнь растратил, сшибая по пятачку,
И долго ловил звезду я – единственную свою,
Печалясь и негодуя у времени на краю.

А всё умирать грешно нам – бездельникам, голытьбе,

Любителям-астрономам с паучьим гнездом в трубе.
На улице дождь, и мокрый, почти невозможный снег
Смерзается коркой блёклой. Кончается трудный век.

Кончается век огромный, уходит – не удержать.

Ему в подворотне тёмной газетным клочком лежать,
Забыть свой язык и имя, виною страдать двойной,
С ребятами слободскими хоккей обсуждать в пивной.

И я говорю: чего там кривить онемевший рот.

За первым же поворотом крылатый охотник ждёт.
И падает луч на площадь, и сердце летит за ним,
Узнав стреловидный росчерк под ордером розыскным.

И ляжет в полях пороша, и егерь выйдет на след.

Ему дорогое – дёшево, дарёному счёта нет.
И щеголь в ночной витрине, калека среди теней,
Стирает багровый иней с крахмальной груди своей.

«Иной искатель чаши с ядом…»

Иной искатель чаши с ядом
Давно метнулся и затих.
А я, смотритель поздним взглядом,
Оценщик далей золотых,

Пожалуй, только от испуга

Не верю бритве и ножу,
И ночь весёлую в подругах
По старой памяти держу.

Поют часы, стучат колёса.

Разлука, лестница, привал.
Лиловый голубь это просо
Давно уже отгоревал.

Давно в истоме заоконной,

Внизу и справа, погляди,
Томится ангел незнакомый
С открытой раною в груди.

Давно голубка ворковала

И била крыльями в стекло.
Так нелегко, и небывало,
И даже, кажется, светло.

А стук часов всё чаще, чаще,

И, может быть, в последний раз
Настоем осени горчащей
Любовь отпаивает нас.

2 сентября 1986

«Один не услышит. Другой не поймёт…»