Послания Ивана Грозного

ся сказывал великим человеком, и мне б памятовать свое величество. И яз,

холоп твой, ходил по твоему государеву наказу, велено мне, государь, было

и на Миюс ходити и на Молочные Воды языков добывати, которые бы

ведали царево умышленье, кое бы тебе государю, безвестну не быти,

только вестей не будет ни от которых посылок. И мне было, холопу твоему,

посылати неково; а ново ни пошлю, и тот не доедет, да воротитца, да

приехав солжет: где ни увидит какой зверь, да приехав скажет - «люди». И

мне было, холопу твоему, как с ложною вестью к тебе, ко государю,

посылати, а солгав да к тебе, ко государю, мне было, холопу твоему, с чем

появитца? А того слова не говаривал, кое пора, деи, моя; а которые

говорили, те и бегали с Молочных Вод, да потеряв твое государево дело, да

опять воротились. А толко б яз, холоп твой, по объездному спал, ино было,

государь, до Молочных Вод не дойти; да и назад уж был сходил, уж было

того дни на Кмолшу на стан, коего дни меня, холопа твоего, взяли

татареве, а подстерегли тут таки, государь: моя ж была. Да послал Василья

Олексан-дрова с товарищи сторожей гоняти, а яз стал в долу с полком, а

Василью приказал: «Любо, реку, учнут тебя гоняти, и ты, реку, к нам

побежи». И как Василей учал гоняти сторожей - ино Василья встретили

татарове да почали гоняти. И Василей побежал мимо меня, и яз, холоп

твой, и молыл Василью так: «Пора напустить?», и, кинувшись встречю,

Василья отнял, надеючись на полк, да сцепился с мужиком. А полк весь

побежал, и рук не подняли. Да чтоб, милостивый государь, от многих

людей - ино толко было двесте восемьдесят человек татар и с мурзами, от

болших людей на Карачекре отбились, да еще у них побили и поранили

многих. А тут и рук не подняли, а было сто пятнадцать лучниц, а меня,

холопа твоего, выдали. И меня, холопа твоего, взяли нолны з двема седлы

защитись, уж мертвово взяли; да заец, государь, не укусит ни одное собаки,

а яз, холоп твой, над собой укусил шти человек до смерти, а двадцать да

дву ранил; тех, государь, и ко царю принесли вместе со мною. А в Крыме

что было твоих государевых собак изменников, и Божиим милосердьем за

твоим государевым счастием, яз, холоп твой, всех перекусал же, все вдруг

перепропали, одна собака остался - Кудеяр, и тот по моим грехом

541

( Зачеркнуто моим . ) маленко свернулся, а вперед начаюс на милость

Божию, толко Бог грехов не помянет, и того ту не будет же. А коли меня,

холопа твоего (В рукописи твоег), ко царю принесли только чють жива, а о

чем меня царь спрашивал, и яз что говорил лежа перед царем, и яз, холоп

твой, написав да х тебе, ко государю, послал с Офонасьем, а иные речи

Офонасей сам да и все слышели, а Нагай толмачил, твой государев

толмачь. А шутил яз, холоп твой, у тебя, государя, за столом тешил тебя,

государя - а нынече умираю за Бога да за тебя ж, государя, да за твои

царевичи, за своих государей. И за тех изменников царь хотел казнити. Да

еще Бог ( Бог повторено и зачеркнуто. ) дал на свет маленко зрети да твое

государево имя слышети, да опять царь разгодал да молыл: «Тот, деи, свое

чинит, своему государю служит», да меня, холопа твоего, отослал в

Манкуп город да велел крепити да мало велел ести давати; толко б не твоя

государьская милость застала душу в теле - ино было з голоду и с наготы

умерети. А нынече молю Бога за твое государево здоровье и за твои

царевичи, за свои государи; да еще хочю у владыки Христа нашего Бога,

чтоб шутить за столом у тебя, государя, да не ведаю, мне за мое окоянство

видат ли то: аще не Бог да не ты поможешь - ино некому. Да в твоей ж

государеве грамоте написано, кое ты пожалуешь выменишь меня, холопа

своего, и мне приехав к Москве да по своему увечью лежать, - ино мы,

холопи, Бога молим, чтоб нам за Бога и за тебя, государя, и за твои

царевичи, а за наши государи, голова положити: то наша и надежа и от

Бога без греха, а ныне в чом Бог да ты, государь, поставишь. А яз, холоп

твой, не у браги увечья добыл, ни с печи убился, да в чом Бог да ты,

государь, поставишь. А величество, государь, што мне помятовать? - Не

твоя б государская милость, и яз бы што за человек? Ты, государь, аки Бог -

и мала и велика чинишь. И царю есми сказывал: «Яз молодои человек». А

Дивея, государь, яз за себя не суливал, хотя б и по моей мене была мена, и

яз бы так не молвил: кое даст государь за меня мену, то, государь, в Божие

воле да в твоей государеве. А писал, государь, яз, холоп твой, о Дивее того

для, чтобы тебе, государю, известно было царево умышление, при послах;

и он мурзу прислал да велел был мне, холопу твоему, писати и

приказывати, о чем ум весть не подъимет, а про Дивея молвил: «Велел,

деи, был царь тебе о Дивее писати; а ныне Дивей царю не нужен: у Дивеи,