Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]

— Вижу, вы не хотите последовать благоразумному совету и все рассказать, в таком случае слушайте меня. Во вторник, двадцать четвертого числа, Курлюков позвонил и сообщил вам, что Федоров знает об этом яйце и грозится обратиться а милицию. Кстати, дабы никто не заподозрил, что между вами могут существовать какие-либо преступные связи, вы запретили оценщику заходить в свой кабинет, а так как его телефон был соединен параллельно с бухгалтерией, ему приходилось звонить вам из телефона-автомата.

— Боже мой, какая ложь!

— Одна из продавщиц отдела посуды поделилась со мной своими наблюдениями. Как только Курлюков заходил в телефонную будку, которую было видно из ее окна, и набирал номер, в вашем кабинете раздавался звонок телефона.

— Это лишь случайное совпадение, — сказал заведующий.

— После звонка Курлюкова вы послали своего зятя проследить за Федоровым. Константинов довел его до милиции, толкнул в дверях моего кабинета, а затем позвонил и сообщил вам обо всем, что видел и слышал. Вы, гражданин Гребельский, приняли решение убрать старика. Взяв своего помощника Рекстыньша, некогда проходившего и сидевшего с вами по одному и тому же делу в одной колонии, вы заставили его надеть желтую куртку Курлюкова, которую он обычно оставлял в раздевалке на вешалке. Вы догадывались, что рано или поздно милиция может выйти на комиссионный магазин, и поэтому решили сами подставить нам оценщика, а затем убрать его.

— Скажите, — постучал себя по груди Гребельский, — ну зачем мне надо было его убивать?

— Во-первых, вы испугались зачастившей к вам в магазин милиции. Во-вторых, оценщик мог проболтаться о том, кто заставляет его ставить по чужим паспортным данным скупленные у Афанасьева и Рекстыньша, и не только у них, ворованные антикварные вещи. Мы проверили на выбор квитанции и составили небольшой список вещей, сданных по чужим паспортам. Он, естественно, неполный.

— Я никакого отношения к этому не имею, — заведующий отодвинул лист со списком. — Возможно, этим занимался Курлюков, не зря же на него написали анонимку.

— Вот заключение экспертизы. На всех квитанциях из этого списка обнаружены отпечатки ваших пальцев.

— Было бы очень странно, если бы вы их не обнаружили. Я заведующий магазином, и мне приходится проверять своих работников, в том числе и правильность ведения ими документации.

— Почему тогда они были обнаружены только на этих квитанциях, и ни одного на соседних?.. А потому, что Курлюков выписывал их и отдавал вам. Затем, после реализации вещей, вы получали по этим квитанциям деньги.

— Никогда ничего подобного в моем магазине не было!

— Не было, говорите? Что ж, пойдем дальше. Выбрав удобный момент, Рекстыньш толкнул Федорова под машину и бросился бежать. Вы подошли к старику, вытащили паспорт и разорвали лежащую в паспорте квитанцию. Одну часть ее вы оставили в паспорте, приколов на всякий случай скрепкой, дабы не потерялась, а вторую при помощи все того же Рекстыньша подсунули в сумку оценщика. Думали милиция найдет в сумке Курлюкова часть квитанции, принадлежавшей Федорову, подошьет ее в папку и закроет дело в связи с гибелью убийцы.

— Ничего не знаю, — замотал головой заведующий. — Я не имею ко всему этому никакого отношения.

— Кстати, на квитанции вы со своим помощником тоже оставили отпечатки пальцев. Перестарались и с анонимным письмом. Думали, мы не догадаемся, для чего нам были даны два обрывка квитанции, и решили подстраховаться. Затем поджог дачи… Похоже, вы давно замышляли убийство Курлюкова. Кстати, Афанасьев сообщил нам, что именно вы посоветовали устроиться им по совместительству на аптечный склад.

— Это ложь.

— У Афанасьева сохранился листок с названием лекарства. Хотите ознакомиться с заключением графологической экспертизы?

— Возможно, это случайное совпадение. Вам еще будет стыдно, молодой человек, за то, что возводили на меня, старого и заслуженного человека, напраслину.

— Ночью, на даче оценщика, Афанасьев и Рекстыньш залили по вашему приказу в отопитель «Жигулей» украденное на аптечном складе лекарство, а затем, когда Курлюков уехал, ограбили и подожгли дачу. Сколько следов! Не меньшая глупость была сделана вами, когда, не дождавшись положенных трех дней после продажи, вы взяли деньги за ворованную лампу…

— Не брал я никаких денег.

Николаев повернулся к сидящему за соседним столом Сокову.

— Володя, пригласи сюда гражданку Катову, а вы, гражданин Гребельский, пересядьте пока в уголок.

— Вы можете сами, раньше трех дней, выдать кому-либо деньги за проданную вещь? — спросил Сергей у севшей напротив него женщины.

— Нет, только по распоряжению директора.

— А сотрудникам магазина?

— Даже им. Для этого комитент должен заполнить специальный бланк-заявление и только при наличии положительной резолюции я выдаю ему деньги.

— А вы не припомните, в последние три дня вы выдавали кому-нибудь из комитентов деньги раньше срока.

— Нет.

— А по этой квитанции, на керосиновую лампу? Пятьсот тридцать рублей? Здесь ваша подпись.