Посланник небес

Восемнадцатилетнюю Мэри можно было вполне назвать красавицей. Она обладала стройненькой фигуркой, милым личиком, густыми каштановыми волосами и огромными карими глазами. Девушка недавно осиротела и отправилась в круиз, чтобы развеяться и сменить обстановку. Ее опекуны, пожилая супружеская пара, возражать не стали из меркантильных соображений. Ведь морские путешествия всегда связаны с риском, а в случае гибели воспитанницы, они полноправно вступают во владение ее собственностью. Надо сказать, узнав об истинной цели мероприятия, Мэри совсем не была обескуражена.

Отплытие запланировали на конец февраля 1693 года. Для начала было решено отправиться в Кейптаун, сменить порт приписки, а заодно название корабля и его владельца, чтобы запутать свои следы в судовых книгах, набрать по возможности новую команду, состоящую из головорезов и отправиться на охоту за торговыми судами. Нарушать условия каперства было, безусловно, рискованно. Теряя законные права, капер становился пиратом и, согласно закону, экипаж, владелец судна и все, кто во время плавания находились на борту, могли быть приговорены к тюремному заключению и даже к повешению. Но для азартных молодых людей, тем более новичков, не сделавших в жизни еще ни одной пиратской вылазки, все это представлялось весьма абстрактно, эфемерно, романтично и даже забавно. В Кейптауне владельцем корабля стала леди Эмили Джоус, у судна появилось новое имя «Кассиопея», и отправилось оно якобы в кругосветное увеселительное путешествие.

Допив кофе, Винсент Гриффитс тоже покинул кают-компанию. За ним вышел и Оскар Холлис, он уединился в своей каюте. Дамы же остались коротать время за карточной игрой.

Гриффитс первым делом поднялся на капитанский мостик удостовериться, каким курсом идет корабль и напомнил Гарри Мэтью, что скоро надо будет сделать поворот, после чего спустился на палубу, встал у правого борта и приложил к глазу подзорную трубу. К нему подошел Джеймс Уолтерс.

– Ну как там?

– Пока пусто, – Винсент Гриффитс сложил трубу.

На палубе послышался какой-то шум и матросская брань. Уолтерс с Гриффитсом обернулись и увидели, что несколько матросов затеяли драку.

– Не знаю, почему она назвала их помойными котами? – пожал плечами Уолтерс. – Нормальные ребята. Каррамба, какого дьявола мы вообще согласились тащить баб в это плавание!

– Ты разве не помнишь? Оскар хотел замаскировать нашу вылазку под увеселительную прогулку.

– Все это увеселение шито белыми нитками. Последняя крыса на корабле знает, для какой цели наши крюйт-камеры под завязку набиты порохом. И, разорви меня акула, эти крысы наверняка успели растрезвонить об этом в кабаках Кейптауна своим портовым собратьям…

– Надо бы их разнять, – Гриффитс кивнул в сторону дерущихся матросов. – А то дело дойдет до поножовщины.

– Стосковались парни без дела.

И, обратившись к матросам, Джеймс Уолтерс крикнул:

– А ну прекратить! Что не поделили?!

Уолтерс отправился разнимать дерущихся, а Гриффитс снова припал к окуляру подзорной трубы. В это время вахтенный на рынде отбил две склянки. Гарри Мэтью с квартердека отдал необходимые команды матросам, фрегат сделал маневр и повернул вправо на северо-запад.

Капитан первым увидал показавшийся на горизонте флаг над мачтой корабля. Но ему не захотелось лишать радости одного из матросов, которому суждено было вслед за ним разглядеть этот клотик со стягом. Через пару минут послышался возглас марсового:

– Судно с правого борта!

Не поднимая флагов, «Кассиопея», подправив курс, полным ходом помчалась наперерез своей жертве.

Глава 3

Все члены экипажа, в том числе пушкари и свободные от вахты матросы, высыпали на палубу. Корабль гудел, словно растревоженный улей. На гомон голосов вышел и Оскар Холлис. По правому борту, у самого горизонта, можно было уже невооруженным глазом разглядеть паруса.

– Богатый купец, – вглядываясь в подзорную трубу, выразил надежду Мэтью.

– Они плывут на восток или на запад? – спросил Холлис, у него не было при себе подзорной трубы, а неважное зрение не позволяло ему разглядеть, в какую сторону движется неизвестное судно.

– На запад, – ответил Мэтью. – Это трехмачтовый испанский галеон…

– Сдается мне, что эта посудина гружена одними неграми, – предположил Гриффитс. – Везут «черное дерево» продавать в Новый Свет.

– Все может быть… – задумчиво произнес Холлис.

Неясная тревога зародилась в его душе. Сомнения посеял разговор в кают-компании, в течение которого дамы усиленно отговаривали его от нападения на корабли. Сейчас ему, да и некоторым его спутникам тоже, хотелось, чтобы «Кассиопея» не догнала этот испанский галеон. Еще мгновение, и лорд Холлис был бы готов отдать приказ прекратить преследование. Но, взглянув на спокойные лица Гриффитса, Уолтерса и Мэтью, Холлис прогнал тревогу и вновь обрел уверенность.