После 2050

— Считаешься ли ты в своём времени мудрецом, Говард?

— Не сказал бы, что «мудрецом», но может быть кандидатом в мудрецы, — сказал я и, краснея, не сдержал улыбку.

— Ну, не скромничай, не скромничай. Говард, а можно как-то, хоть одним глазком посмотреть будущее — то, где ты жил?

— Я думаю, что теоретически это возможно, если принять во внимание, что я с большой вероятностью попал в прошлое своей планеты. Но как воспримет тебя моё время? Мой геном уже побывал в том времени, где ты живёшь, и дожил до того времени, где я родился, что подтверждает моё существование, но, прости, мудрец, неизвестно что в течение двух с половиной тысяч лет станет с твоим геномом. Дело в том, что на протяжении этих веков произошло много войн, в том числе и мировых, а также болезней, пандемий, даже геноцида и истребления различных слоёв населения. Поэтому неизвестно, как к тебе отнесётся Высшая Сила, контролирующая пространство и время, которая уже показала, на что она способна на нашем примере.

— Жаль, конечно. Мне бы одним глазком.

— Понимаю тебя, Аристотель. Очень понимаю. Но это только моё предположение. Может, и не так всё страшно. Впрочем, как справимся с переселением моего народа, подумаем над твоим вопросом.

— Спасибо, друг.

— Что-то я совсем ослаб от этой болезни. Пойду к себе подремлю. Извини, мудрец.

— Отдохни, Говард, а вечером встретимся тогда.

Я отправился в свою комнату, где отдыхали все члены моей группы. И как только вошёл, ко мне подбежал взлохмаченный Бен.

— Говард, нас всё-таки отравили! — нервно объявил он.

— Аристотель сказал, что пища для нас проверялась по-царски. Так что это отпадает. Если б нас отравили известными здесь ядами, то мы бы давно уже умерли. А так мы страдаем недомоганием почти неделю, — сказал я Бену, после чего обвёл взглядом грустные молчаливые лица остальных ребят.

— Ну, тогда что это? Вирус? Глянь на Махмуда — седина на висках. У Майка макушка редеет, у меня суставы хрустят с болью, у тебя синяки под глазами и тремор в руках, а девчонки оккупировали туалетную комнату и ходят как привидения, — продолжал нервничать Бен.

— Теперь я точно уже не сомневаюсь…

— В чём, Говард?

— В том, что эта «сила» взялась и за нас. Сначала она разделалась с неорганическими «вневременными» веществами, а теперь пришла очередь и наших тел, — пояснил я.

— Не может быть… Не может быть, что она так поступит с нами. Сначала она дала такой вероятный шанс для будущего нашего народа, и мы уже подготовились к полному переселению цивилизации, а потом вот так…разрушить все планы…столько потерянного времени и сил… И что? И что теперь? — обиженно сказал Бен, который выглядел очень растерянным и подавленным.

— Не судьба, Бен, не судьба…, — сказал Майк, потом поднялся с постели и подошёл к недавно изготовленному нами зеркалу, чтобы посмотреть, насколько хуже он стал выглядеть.

— Так а где же тогда наша судьба? Условия для проживания на своей планете мы не можем восстановить, жить в другом времени, видите ли, не позволяет какая-то игривая «сила», которая сначала дала нам надежду, а когда уже всё стало получаться,  решила медленно нас уничтожать. И другие планеты нашей Вселенной, как я понял, не очень-то нас и ждут, — огорчился Бен.

— Не знаю, не знаю, ребятки. Но скажу точно, что нам срочно надо покидать эту планету, пока мы не превратились в биологическую жижу, — констатировал я.

— Говард, — обратилась ко мне Кэти. — А как же наш будущий ребёнок? Ему надо родиться и расти в приемлемых для человека условиях. Я так обрадовалась, что малыш будет развиваться в окружении восхитительной природы, ещё не угробленной многовековой деятельностью людей. А тут такая новость…

— Кэти, милая, нам здесь не место. Всевышний, Создатель или вот эта Высшая Сила, что, вероятно, является одним и тем же, не позволяет нам нарушить законы времени. Но должна быть в этих законах какая-то лазейка, и я клянусь, что найду её, а наш малыш будет расти здоровым и счастливым. Я верю, что эта Всевышняя Сила любит нас и хочет, чтобы мы нашли правильный выход из сложившейся ситуации.

Кэти подошла ко мне, и на её усталых глазах навернулись слёзы. Она крепко обняла меня и немного успокоилась.

— Интересно, как там Зорри… Скучает, наверное, по мне.

— За это не беспокойся, милая. Кошки — они обычно сами по себе. Привязанность имеют, но сильно не скучают.

— Не-е, моя Зорри — она другая. Она очень по мне скучает.

— Да? И я по тебе соскучился. Так заработался, что даже не нашёл времени, чтобы побыть с тобой. Прости…

— Говард, ну что, будем собираться для отбытия? — вдруг спросил Бен, который тоже расчувствовался, обнимая Мишель.

— Ускорим этот процесс, пока мы совсем не загнулись. Только никому ни слова, даже Аристотелю — ему мы скажем в последний момент. Если Александр узнает, что мы покидаем его, то потеряет к нам всяческий интерес. И вполне может случиться так, что нас объявят колдунами и казнят — это свойственно менталитету этих времён, — сказал я.