После долгой зимы (СИ)

Я дожидаюсь, пока хлопнет подъездная дверь, с трудом поборов в себе желание тут же съехать на пол по стенке, хватаю пакет, бегом забегаю в квартиру и закрываюсь на все замки. Мне это вряд ли поможет, но я просто не представляю, как еще вернуть себе ощущение безопасности. Чтобы не впасть в ступор, решаю занять руки. Выкидываю в мусор пустую упаковку от молока и яиц, которые тоже не пережили встречу с подъездным полом, отчищаю другие покупки от всей этой жижи. Варю овсяную кашу на воде из купленных хлопьев, потом вяло ковыряю ложкой в тарелке, пытаясь осознать, что со мной произошло. Я впервые в такой ситуации, но, наверно, мне стоит послушаться и попытаться продать машину, отдать этим людям деньги и забыть все это, как страшный сон. Я ведь не могу прятаться в этой квартире вечно. И некому мне помочь решить этот вопрос как-то по-другому. Как же меня угораздило так вляпаться?

Роюсь в вещах Семёна и нахожу ключи от машины. Прячу их в потайной кармашек платья, туда же, где лежит мой паспорт, который я теперь всегда ношу с собой. Как же мне продать машину? На ум приходит только одно. Мне нужно обратиться к Егору. Он, может, и не станет мне помогать, но он связан с машинами, значит, наверное, может.

Так и гоняю эти мысли по кругу весь вечер.

Ночью я сплю плохо, мне снятся кошмары, в которых я убегаю от амбалов, а они тянут ко мне свои руки, которые в какой-то момент вытягиваются в длину, становятся вездесущими, опутывают весь город, и нет ни одного уголка, где я могла бы скрыться от них… С криком просыпаюсь в холодном поту. Пью чай и начинаю собираться. Выскальзывая из ночной рубашки, вижу четко отпечатавшуюся пятерню из гематом на нежной коже. Денег на такси у меня нет, можно ли доехать до сервиса Егора на автобусе, я не знаю, а спросить ни у кого не решусь. Но дорогу я помню. Принимаю решение отправиться пешком. Дорога занимает у меня около часа, мороз нещадно щиплет щеки, холодит мои руки и ноги. Но я продолжаю идти. Мне кажется, что Егор сейчас — единственный человек на всем белом свете, который может меня спасти. И я не знаю, возникают ли эти мысли из разумных доводов или от того, что я просто соскучилась.

Но, когда в поле моего зрения оказывается здание автосервиса, я сразу тушуюсь. Переминаюсь с ноги на ногу и понять не могу, на что я надеялась, когда сюда шла. На свои фантазии? Так вот ты здесь, Ада, чего встала? Боишься, что сейчас они разобьются о суровую реальность, и тебя просто грубо пошлют?

И стоять мне там вечно во внутренней борьбе с самой собой, но вот из калитки выходит приятной внешности парень с вьющимися волосами и натыкается на меня, держащуюся руками за ограду.

Егор

В который раз проверив уровень масла, убеждаюсь, что там все в порядке, а насчет продолжающего мигать значка на приборной панели придется искать проблему в электронике. Краем глаза вижу идущего ко мне Пашу и слышу:

— Там к тебе пришла та девушка-блондинка, про которую ты у меня спрашивал.

Резко поворачиваю голову к нему и не верю своим ушам. Позволяю себе коротко хохотнуть вслух над иронией судьбы. Буквально каких-то два месяца назад я так же сообщал Паше, что его у ворот ждет Ева, на данный момент его девушка.

— Только ты будь аккуратнее, мне кажется, она очень напугана.

Смотрю на него ты-за-кого-меня-принимаешь взглядом и спешу на улицу.

Снежинка и правда мнется на улице у ограды. Такая хорошенькая в своем пальто с меховым воротником, цветном платке, с порозовевшими от мороза щечками. В который раз отмечаю, какая она маленькая и хрупкая. В этот раз, кажется, она стала еще тоньше, хотя как это, блин, возможно в зимней одежде? Останавливаюсь напротив, глаза в глаза друг другу глядим. Снежинка молчит, но теперь, с этого расстояния я вижу, как дрожат ее губы.

— Привет, как я могу тебе помочь?

И после этой фразы она начинает реветь навзрыд. Застываю в ступоре, потому что я как бы совсем не эксперт. Я по теме приятно провести время с девушкой и расслабиться, это да. А женские слезы это для меня как текст на китайском. Наверно, на весь автосервис сейчас слышен скрип шестеренок в моей голове. Не придумываю ничего лучше, чем притянуть ее к себе и прислонить лицом к своей груди. Снежинка на секунду замирает, а потом решительно отстраняется, отпрыгивая от меня сразу практически на метр. Смотрит испуганно, но рыдать перестает.

— Все, прости, больше трогать не буду, — поднимаю ладони на уровне плеч, сдаваясь. — Пойдем внутрь, согреешься.

Я выскочил в одной рабочей форме, изо рта моего при разговоре валит пар. Медленно начинаю движение в сторону здания, периодически проверяя, следует ли за мной девушка. Усаживаю Снежинку на диван, иду ставить чайник. Паша тактично делает вид, что очень занят под капотом, а остальные парни повскакивали со своих рабочих мест с интересом.

— А ну брысь работать! — цыкаю я на них, проходя мимо.

Приношу Снежинке горячую чашку, она берет ее в руки и шепотом произносит:

— Спасибо.