После дождя (СИ)

— Мрачно- огла- аз! — кто- то навалился на спину Баэльта. — Мрачноглаз! Старина! А ведь когда- то мы вместе ходили на дела!

— Да- да, — кивнул Баэльт, кривясь и замирая. — А теперь отвали, Вердле.

— Ха- ха! Как всегда! — давление на спину исчезло, и в поле зрения появился широкоплечий и пузатый бородач. — Эй, не мрачней, ха- ха! Улыбнись, старик! Никто до тебя такого не проворачивал! Эй! — взревел он, заставив всех обратить на него внимания. — Мы уже минуту не пьём за Мрачноглаза! Что за хрень?!

— За Мрачноглаза! — волна крика накрыла всё вокруг, звон кубков и хохот заполнили череп Баэльта.

Боги. Домой, домой. Скорее отсюда.

— А что за прекрасная собеседница у тебя нынче, а? — Вердле с похотью посмотрел на Мэли. — Этакая милашка — и в обществе этого седого ворчуна! Непорядок!

— Это жена Робартона, и у нас с ней разговор, — Баэльт резко поднял на него злой взгляд. — И ты его прервал.

— О, — Вердле хитро ухмыльнулся. — Ладно- ладно! Жена Робартона, ха! Не буду мешать вам общаться, ха- ха!

— Придурок, хоть и хороший юстициар, — виновато проговорил Баэльт.

— Всё в порядке, — она ободряюще улыбнулась ему. — Я привыкла. Женщину- юстициара никто из мужчин- юстициаров не воспринимает.

— Я воспринимаю.

— Да. Что- то вроде ученицы, — она благодарно улыбнулась. — Я благодарна вам за это. Вот, улыбнитесь ещё раз. Вам идёт. Похоже, вам лучше.

— Да нет, — он покачал головой. Улыбка ему идёт, ага. — Просто начинаю осознавать, почему мне… Не очень приятно тут быть.

— И почему? — она оживилась, подсела чуть ближе.

— Эта победа не стоила ничего. Абсолютно, — Баэльт усмехнулся горькой улыбкой. — Пустышка. Я вымотан до предела. Оставлен ни с чем. Меня чествуют. А за что? Когда я раскрывал настоящие дела, моими отчётами… — он бросил быстрый взгляд на неё. — Их выкидывали, не читая. Когда я находил убийц и извергов, мне говорили «молодец» и выпихивали прочь! А теперь, когда я обманул доверие какого- то идиота в маске и смог сложить простейшее, меня носят на руках! — растущая ярость обжигала внутренности, и Баэльт попытался залить её вином.

Схватив кубок со стола, он быстро осушил его.

Но, кажется, сделал лишь хуже.

— Меня носят на руках! — прошипел Баэльт, поднимая взгляд на ошарашенную девушку. — За какую- то глупость! Это даже не дело! Сходи к одному, поговори с другим — и всё! Когда я нашёл Кишкодёра по следам ногтей — никто не хвалил меня! Когда я накрыл Пёстрых— никто и слова не сказал! А теперь, — Баэльт сглотнул, стараясь сдержать слёзы пополам с соплями. — А теперь они носят меня на руках. На руках, Мэли. Понимаешь? — ярость ослабела, оставляя лишь горечь. Он быстро отвернулся и стёр слезу.

Девушка просто положила руку ему на плечо.

— Всё в порядке, — тихо, успокаивающе проговорила она. — Вас не замечали те, кто читал отчёты — но остальные видели. Ваше имя до сих пор произносят с уважением всюду в этом городе. Какая разница, что говорит два- три человека вверху? Вам благодарны тысячи простых людей. Прошу вас, не позволяйте таким мыслями отравлять вам победу.

Баэльт тихо всхлипнул и уставился на неё.

— Ты правда так думаешь? — если она лжёт, он почувствует. Тогда он просто молча соберётся и уйдёт. Уйдёт к демонам отсюда.

— Конечно, — ни намёка на ложь. Святая убеждённость. — Я помню, как в детстве все боялись выходить на улицы даже днём. Джек- Свежеватель тогда буйствовал. Все тряслись от страха и молились. А потом пришли вы. За неделю вычислили его и… — она замолчала на мгновение. — Он убил мою мать. Я благодарна вам.

— О, — Баэльт почувствовал, как внутри него что- то трепетно вздрагивает. Никто не вспоминал его дело о Джеке- Свежевателе уже почти… Да. Почти десять лет.

— Поэтому для нас, простых людей, вы — принципиальный герой, — она улыбнулась ему. — Я захотела стать юстициаром тогда, когда увидела вас. Вы просто молча убили эту сволочь. Без разговоров и предупреждений. Но я знаю, что вы можете быть и милосердны к тем, кто не виноват. Вы нужны Веспрему.

— Нужен, — неверяще прошептал он, глядя на неё.

— Нужны, — подтвердила она, ласково улыбаясь.

Что- то внутри Баэльта оборвалось, а давление на плечи исчезло.

— Спасибо тебе, — выдохнул он, улыбаясь. — Спасибо огромное, Мэли Родстон.

— Робартон, — она хитро улыбнулась. — Мэли Робартон.

— А, кто- то произнёс мою фамилию! — возникший рядом Ирвин с улыбкой впихнул Баэльту в руки кусок колбасы. — А ну жуй, морда! Совсем дохлый стал! И поднимай свою задницу, тебя хочет кое- кто увидеть!

— Кто? — Баэльт не спешил подниматься, растерянно глядя на кусок колбасы в руке.

— Сюрприз! Давай, быстрее! — Робартон с ухмылкой стукнул его по плечу. — Давай- давай! Живее!

Пока они проталкивались сквозь толпу, Баэльт то и дело отвечал на поздравления и приветствия. Боги. Неужели они считают его… Кем- то хорошим?

Улыбки и уважительные взгляды. Полные дружественности хлопки по плечам.

Когда Робартон вывел его в маленькую комнату, Баэльт улыбался. Счастливо и непринуждённо. Алкоголь гулял в голове, путая мысли.