После дождя (СИ)

Вместо ответа Морир вновь зажмурился.

Мурмин сглотнул подступившую к горлу желчь.

Рука поднялась и ударила вновь. Затем — ещё раз. И ещё. И ещё.

Горячее вино разлилось и растекалось уродливой лужей по столу.

Кровь брызгами разлеталась во все стороны. Падала в вино.

Красное на красном. Всё красное…

Морир со стенаниями пытался закрыть лицо руками.

— Морир, хватит этого, прошу, — в груди Мурмина росло отвратительное, тоскливое чувство. — Не заставляй меня продолжать. Просто начни говорить. Мы защитим тебя. Спрячем. Просто помоги нам.

Его голос дрожал. Как и колени. Он слишком хорошо понимает Морира. Слишком стар для этого всего.

Слишком мягок.

Морир в ответ лишь вздрагивал, подавляя рыдания.

Это не он, Мурмин, заставляет его рыдать от боли, не он вынуждает самого себя избивать Морира, не он молчит, как упёртый баран!

Но именно он в крови допрашиваемого.

В какое животное он превратился? В какое животное его превратили?

Воспользовавшись заминкой, скулёж Морира прервал хмурый стражник:

— Господин юстициар, если у вас рука устала — вы скажите. Мы с радостью.

— Радуйся в другом месте, — зло прохрипел Мурмин, быстро вытирая проступивший пот.

Боги, как его тошнит.

Уверенность в правоте и желание докопаться до сути покинули его, оставив дрожащим от отвращения к себе и ненависти ко всему вокруг.

— Пожалуйста, начните говорить, господин Тленгорд, — умоляюще просипел он, глядя на дрожащего нидринга перед собой.

А ведь когда- то он сидел на таком же стуле. Его так же допрашивали. Такой же, как он, юстициар кружил вокруг и при попытке солгать вколачивал ему в лицо свой крепкий кулак.

«Где золото, сучий ты сын?! Что значит не знаешь?!»

И вспышки боли.

— Я не хочу этого делать… — он распахнул глаза, моля всех духов, чтобы Морир заглянул в них. Заглянул и увидел, что Мурмину противно всё это. — Но если ты не скажешь, я буду вынужден продолжить. До тех пор, пока не скажешь. А ты ведь скажешь, рано или поздно. Поэтому — прошу, умоляю, заклинаю, мать твою! — говори, пока все твои пальцы целы! Зачем тебе все эти игры?! Ты уже доказал, что ты герой! Ты стерпел! А теперь — начни говорить!

Морир хлюпал носом и тихо плакал.

Это было хуже, чем с Робартоном. В сотню раз хуже.

— Я не хочу этого делать, — Мурмин почувствовал, как горло спёрло, а глаза защипало. — Но ты меня вынуждаешь…

— Нет, пожалуйста… — прохныкал Морир. — Умоляю… Я скажу… Скажу…

Мурмин облегчённо вздохнул, чувствуя, как руки безвольно опускаются.

Морир был хорошим нидрингом, убеждал он себя. Просто принял неправильную сторону. И он недостоин такого обращения.

— Говори, — кивнул Мурмин, часто дыша и стирая с лица выступивший пот.

— Ко мне пришли… Несколько недель назад… Пришли… Юстициары… — Морир не разжимал сомкнутых вокруг своей головы рук, а потому говорил глухо. Его голос дрожал, как и его тело.

— Юстициары. С людьми в масках, — успокаивающе кивнул Мурмин, стараясь не смотреть на кровь и ошарашенные лица стражников.

— Да! Да! — Морир отчаянно затряс головой. — Они сказали, что это приказ Торгового Совета, что… Велели не задавать вопросов! Я боялся их, клянусь, если бы я знал…

Если бы я знал. Самая частая фраза в оправдание. Если бы я знал.

— Как ты доставлял ящики? За ними приходили?

— Нет, каждый вечер ко мне домой приходил человек и приказывал, куда и сколько отправлять! А там обычно ждали люди.

Мурмин устало и потерянно кивнул.

Кажется, его сейчас стошнит…

Он с трудом встал. А затем кивнул Генерро.

— Сержант, — слова не были уверенными и сильными, как когда он читал стихи. Слова умирающего старика. — Доставьте господина Тленгорда к Судье. Передайте, что я настоятельно просил предоставить ему охрану и убежище.

— Господин юстициар, — Генерро отложил в сторону перо. На его лице была написана холодная ярость. — Так вы поступаете с тем, кто собирался мстить людям? Проливать кровь за то, что мы приютили нидрингов- изгоев? Позволили, простите, господин юстициар, паразитам навроде его поселиться в нашем городе? А ведь паразитов- то много!

— Судите по одному случаю о всех сразу?

— Простите уж, господин юстициар, но не видал я пока порядочных нидрингов кроме вас, — лицо Генерро скривилось. — Все какие- то паскудники и жульё последнее. Воры и убийцы, кузнецы да банкиры. Вот вы — другое дело. Но вы- то один! А остальных — много! Было б побольше нидрингов вроде вас — я молчал бы! А так — они ж портят наш город, понимаете?

Мурмин хмуро покачал головой. Потерянно. Устало.

— Ваш город. Сколько поколений твоя семья живёт в городе, Генерро?

— Четыре, — медленно протянул Генерро, гневно вздёргивая подбородок.

— А твоя, Морир?

— Девять, — сдавленно прохрипел торговец.

— Ну и кто в чьём городе? — вопросил Мурмин.

— Мои предки построили этот город! — двое стражников бросали на Генерро непонимающе взгляды. — А теперь его забирают себе всякие приезжие паршивцы?! Только потому, что они тут, де, прожили больше моего?!