После дождя (СИ)

— Мы только что потеряли большую часть стражи, — судорожно выплюнул Баэльт, прохромав к входу и выглядывая в открытые ворота. — И теперь мы не в лучшем положении.

Его город, его Веспрем горел. Крыши зданий тут и там покрывались лепестками огня, развеивая мрак. Внизу, на площади, копошились люди, и у Баэльта ёкнуло сердце. Однако он тут же осознал, что на Площади сейчас может быть лишь стража, и со злостью сплюнул наружу.

— Их ведут умелые люди, у них есть оружие, они, твою мать, взорвали половину города, — сумрачно выговорил он, стараясь успокоиться. Просто глядеть на капли дождя, что так ярко вырисовываются на фоне факела… — Их ведёт Малькорн. И, уверен, вся шваль Портового квартала с ними. Так что…

— Но их большинство. Стража защищает население города от меньшинства — от преступников, господин, — лейтенант стал рядом с ним, опираясь рукой на створку. — Если мы не должны подавлять восставших, мы должны…

Нахер дождь.

— Что ты должен?! — Баэльт резко развернулся к нему. На его истошный крик лейтенант лишь приподнял брови с кислой миной. — Должен встать на их сторону?! А?! Они убьют любого, кто чуть богаче бедняка! Как думаешь — тебя пощадят?! С твоим- то золочёным нагрудником?! Как там тебя?

— Бродлес, — лейтенант поднял руки, будто бы защищаясь от истошного клёкота Баэльта. — Я понял, ладно. Но сидеть тут? Просто сидеть?

Они возражали ему? Баэльт непонимающе уставился на них.

Как можно обсуждать приказы? Как?!

— Пока мы будем сидеть тут, они будут вырезать город, — Бродлес указал вниз толстым пальцем в латной перчатке. — Там грёбаная толпа. В Веспреме живёт сорок тысяч человек.

— Никто, мать вашу, никого…

— Нет- нет- нет, — с досадой покачал головой лейтенант, отходя от двери. Баэльт в опустошении двинулся за ним, чувствуя, что хочет накинуться на этого урода с ножом. — Они — бунтующая толпа, господин Торговый Судья. Или кто вы там. Я видел много таких толп, и суть у них всегда одна — бездумно переть вперёд, пока кто- нибудь не заставит их умыться кровью и протрезветь. На узеньких улицах мы можем сдерживать их сколько угодно…

— И кем ты собираешься сдерживать их?! — рявкнул Баэльт, надрывая голос. — Все, кто был в Медном, скорее всего, мертвы! А восставших с каждым мгновением всё больше и больше! И там будут не только бедняки, только что получившие оружие! Все головорезы Моргрима будут там!

Бродлес вздохнул и с видом «бесполезно» развёл руками в стороны. Стража вокруг зароптала.

— Если мы сделаем так, как вы говорите, то они просто возьмут нас измором, встав внизу.

— Никто никого ничем не возьмёт! — уже тише, но всё ещё на грани крика. — Скоро сюда явиться король с войском!

— Даже если он и явиться — то только затем, чтобы вырезать всех в этом городе, — мрачно подытожил Бродлес, кивая под усиливающийся ропот. В воздухе росло напряжение. — Ну отлично. Теперь- то у нас появилась надежда… А знаете что, господин Эриэрн? — он подошёл вплотную к Баэльту. Сердце полуфэйне заколотилось как молот в груди, ощущая близость чего- то ужасного. Затылок укололо тревогой. — Среди моих людей полно тех, кто живёт в Медном или Портовом квартале, да и канальщики тут тоже будут. Против них пойдут их соседи, или, того хуже, родичи. А вы говорите — «продержитесь здесь», — он передразнивающе скривил лицо. — «Королевское войско»… В бездну короля. И остальных. У нас есть семьи и друзья. Мы не хотим поднимать оружие против них. Так ведь?

Ему ответил нестройный хор голосов.

Нестройный, но уверенный.

— Если мы останемся тут, — продолжал Бродлес, отворачиваясь от колотящегося Баэльта к страже, — то мы точно не увидим больше ни наших жён, ни детей. Либо убьют нас, пока мы будет бессмысленно охранять этого одноглазого кретина, либо убьют их — за то, что они просто семьи стражников. Так что…

С каждым его словом в груди Баэльта что- то обрывалось. И когда капитан, договорив, развернулся и сделал шаг в его сторону, он судорожно и побеждённо вздохнул.

Так нелепо… Так глупо…

— Кем бы вы ни были, господин Эриэрн, я советую вам сдаться. Возможно, они пощадят…

— Пощадят? — громогласный голос взметнулся под своды и рухнул всех, заставляя вздрогнуть и поворачивать головы. В зале повисла тишина, прерываемая лишь скрипом стали о сталь и шелестом дождя снаружи.

В воротах, опираясь на ножны меча, стоял мокрый Мурмин. Стоял с крайне зловещим видом.

Баэльт едва не осел на пол от облегчения.