После Ельцина. "Веймарская" Россия

прямо к фашистам чувство обездоленности и беззащитности. Этот товарный десант был в моем проекте скомбинирован с превентивными мерами социальной защиты, в первую очередь - с западной гарантией компенсации потерянных сбережений. Действительно только кулаки сжимать остается, думая о том, как просто было сделать совершенно иным “марсианский” 92-й! Товарный щит мог избавить миллионы людей от страданий. Он мог укрепить позиции режима. Демократия не отождествилась бы с нищетой, вынудив демократов уйти в глухую оборону. Но и о Западе думал я не меньше, обходя со своим проектом кабинет за кабинетом. Об укреплении прозападных симпатий в России, той главной подспудной силы, на которую, как на фундамент, опирается надежда на ее демократическое преобразование. Запад получал уникальную возможность на деле продемонстрировать россиянам, что, поддерживая реформу, он не забывает и всех обездоленных ею, стоит на страже их интересов и вообще не намерен дать им пропасть. Это и вправду была бы позиция, достойная президента Рузвельта, победившего Великую Депрессию. Мгновенно выдернув ковер из-под ног своих ненавистников, Запад предотвратил бы перерастание сектантских фашистских кружков в массовое - и вооруженное - реваншистское движение.

Остановка была лишь за малым: как уговорить западных политиков сделать России, миру и самим себе такой подарок? На этот случай была у меня в запасе еще одна идея - я уже изложил ее подробно, рассказывая,“как не спас Россию”. Мне виделся какой-то современный, не оккупационный эквивалент макартуровского штаба в Японии, которому можно было бы доверить все необходимые для щита средства и полномочия. Придуманный мной Неправительственный Совет

Взаимодействия, объединяющий российские авторитеты и сильнейших из отставных политиков Запада, карьера которых на национальной арене окончательно завершена, но которые попрежнему кипят идеями и энергией, идеально подходил на роль такого штаба. Он был бы достаточно влиятелен не только для того, чтобы вести переговоры с западными правительствами, но и работать внутри страны. Мне виделась сеть потребительских кооперативов, организованных самими гражданами и способных справиться с распределением товарной помощи куда эффективнее государственной бюрократии. Одновременно началась бы самоорганизация гражданского общества… Реформа! Читатель уже знает, что было дальше. Понадобились почти два года и все мои силы (я буквально не вылезал тогда из Москвы), чтобы 1 мая 1993 г. НСВ был, наконец, создан. Да и то скорее случайно. Фракция радикальных демократов в парламенте задумала создать свой “теневой кабинет” и, к моему вящему изумлению, пригласила меня в качестве премьерминистра. Придя в себя, я и поставил условием создание НСВ. С российской стороны согласились войти в НСВ такие серьезные политики, как Александр Яковлев, Сергей Шахрай, Дмитрий Волкогонов, Петр Филиппов и Григорий Явлинский, а с западной - Сайрус Вэнс, Валери Жискар дЭстен, Ясухиро Накасоне, Маргарет Тэтчер, Роберт Макнамара и Дэвид Рокфеллер.

292

Какой букет имен! И вообще, как обнадеживающе все это выглядело! Подумайте только, один человек, обладающий лишь нетривиальными идеями и неограниченным энтузиазмом, сумел создать международную организацию, способную реально соединить интересы демократической России с приоритетами мировой политики. Теперь ведущие государственные деятели смогут, помимо протокола, приезжать в Россию и помогать России…

Но все это была иллюзия. Начиная с того, что идея товарного щита реформы, первое и главное, чем должен был заняться НСВ, успела к тому времени потерять всякий смысл. Вокруг нас бушевала совсем другая страна. Покуда я искал пути в фантасмагорической неразберихе и преодолевал головоломные бюрократические препятствия, успела развалиться советская империя. Реформа началась - без всякого щита. “Марсианский” год России, который я так отчаянно пытался предотвратить, наступил. И самое главное, подтвердились мои худшие опасения: сектантский фашизм действительно превратился в массовое реваншистское движение. Он отвоевал у демократов московскую улицу. Один за другим сотрясали Россию грандиозные митинги у Кремля, участники которых истерически обличали Запад и обещали повесить “Иуду Ельцина”. Судя по этим митингам, за русскими фашистами шли уже сотни тысяч людей.

Запад однозначно отождествил себя со страданиями миллионов.

Поздно стало думать о предотвращении психологической войны. Думать надо было о том, как ее не проиграть. Революционное ускорение истории отменило миссию, для которой был задуман НСВ. Теперь нужна была новая идея - и новая миссия. Я предложил ее членам новорожденного Совета. Запад начинается с Востока

Что еще не было тогда поздно, это включить в игру Японию с ее баснословными технологическими ресурсами. Оппозиция еще не успела организовать массовое движение протеста против возвращения Японии Южных Курил. И значит, обмен островов, захваченных Сталиным, на японские капитал и “ноу хау” был еще возможен.