После Ельцина. "Веймарская" Россия

Ведь это подумать только: одна шестая часть планеты резко меняет устоявшийся за столетия облик. Событие не менее экстраординарное, чем если бы, к примеру, Атлантида вдруг поднялась на поверхность, дав новое и неожиданное направление всему - от океанских течений до мировой торговли. Какой всплеск мысли должно было бы такое событие возбудить! Как стимулировать политическое воображение! Десятки и сотни версий, идей, интерпретаций, вплоть до самых еретических, должны были бы возникнуть в связи с этим новым соседством, выливаясь в дискуссии - ну уж, по крайней мере, не менее интенсивные, чем на конституционном конвенте в Филадельфии двести с небольшим лет тому назад. И разве не должен был найтись кто-то, кто выслушал бы всех

- историков и экономистов, психологов и конфликтологов вместе с теми, кто мог бы рассказать о послевоенной демократической трансформации Германии и Японии на основании собственного опыта, в подробностях, памятных только этим людям?

Так нет же! Судьбоносные решения были приняты несколькими бюрократами — келейно, без всякой дискуссии, даже без попытки объяснить обществу, почему именно эти решения ему следует считать наилучшими.

Не я первый стою в недоумении перед этим неразрешимым парадоксом, обнажающим самое уязвимое место в природе современной политики.

“Те, кто наверху, мыслят узкими категориями, их карьеры, их позиции и власть коренятся в устоявшихся истинах. Просто не существует окна, сквозь которое новые идеи или новая информация могли бы проникнуть в их сознание, бросив вызов этим общепризнанным истинам. Любой, кто попробует это сделать — т. е. спросить “а что если?” - рискует оказаться изгоем или городским сумасшедшим

298

или, еще хуже, придворным шутом”25. Что-то в самом саркастическом тоне Ергина и Густафсона подсказывает нам, что с этой опасностью - стать изгоем или шутом - они тоже знакомы не понаслышке. Отсюда и вывод, какой они для себя сделали, - не выходить за рамки своего амплуа. Информировать, а не предлагать. Наблюдать, а не кидаться в драку. Пусть все идет, как идет — будущее само выберет, по какому из множества сценариев ему развиваться. Все равно те, кто наверху, будут руководствоваться прежде всего интересами своей личной карьеры.

А для собственного душевного спокойствия всегда можно найти какойнибудь глубокомысленный афоризм - вроде того, что “безнаказанно играть с немыслимым можно только внутри многосценарного процесса”26.

Это в высшей степени удобная позиция, гарантирующая душевный комфорт. Но, очевидно, мой характер, темперамент, да и особенности судьбы ей не соответствуют. Я предпочел из своих поражений извлечь конструктивные уроки.

Хотя и не принесли мои усилия ощутимых практических результатов, они доказали, что реальная альтернатива нынешней политике существует. “Поддержка реформы” - хорошо как девиз, но не годится для определения цели - слишком общо и слишком абстрактно. Цель должна быть представлена в виде комплекса достаточно простых и очень конкретных практических задач, на которых можно сфокусировать наличные политические и материальные ресурсы Запада. А недостатка в таких задачах не будет. Впереди длительная полоса психологической войны, кризисы неизбежны. Второй урок сформулировал Александр Яковлев, политик в высшей степени практический, в ходе нашей дискуссии в журнале “Столица”; дело давнее, но его слова полностью подтвердились. “Покуда два реформистских президента не встанут твердо за этим предприятием, ничего из него не выйдет”27.

Я уже говорил, что обращаться за помощью к администрации Буша казалось мне заведомо бесполезным. С приходом в Вашингтон новой, реформистской администрации надежда пробудилась. Но вот уже и новые президентские выборы замаячили на горизонте… Как в воду глядел архитектор перестройки!

Не столько уроком, сколько подтверждением изначальных моих предположений и предчувствий стал третий вывод: без нетривиальных идей, бросающих вызов “общепризнанным истинам”, не будет политики соучастия, какими бы высокими авторитетами она ни держалась. Ведь с точки зрения этих устоявшихся истин, не было каких-то грубых ошибок в политике Запада. Все как-будто делалось правильно. А в итоге - все ресурсы, мобилизованные для “поддержки реформы” в России, оказались не только выброшенными на ветер, но и работали против нас. Была лишь иллюзия движения. В действительности с каждым новым кризисом вперед продвигалась оппозиция, а мы отступали. Мы бродили по минному полю, в полной уверенности, что идем по безопасной дороге.

Но и нетривиальные идеи - еще один урок - мало чего стоят, покуда они остаются неизвестными западной интеллигенции. Более то

299

го: они обречены. Ведь оспаривая веймарскую политику Запада, как бы бесплодна она ни была, рискуешь нечаянно оказаться в одной компании с неперестроившимися русофобами, оспаривающими саму симпатию к России, на которой строится эта политика.